[Leopard-Raws] Bleach - 240 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).ass
[Leopard-Raws] Bleach - 240 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).mp4
[Leopard-Raws] Bleach - 240 RAW [23m34s 720x480 DivX6.8.5+MP3].avi

Bleach 241 «For the Sake of Pride! Byakuya vs. Renji»
[DB]_Bleach_241_[10C578D8].avi on narod
[Leopard-Raws] Bleach - 241 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).ass субтитры from anysubs
[Leopard-Raws] Bleach - 241 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).srt субтитры в формате .srt from anysubs
[Leopard-Raws] Bleach - 241 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).ass субтитры on narod
[Leopard-Raws] Bleach - 241 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).mp4 from nyaa

Bleach 242: Shinigami and Zanpakutou, Total Sortie
on nyaa:
Raw BLEACH 242 (D-TVA 1280x720 x264 AAC).mp4 317.9 MiB on nyaa
Raw [Leopard-Raws] Bleach - 242 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).mp4 276.4 MiB on nyaa
[Leopard-Raws] Bleach - 242 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).ass from anysubs
[Leopard-Raws] Bleach - 242 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).srt from anysubs
[DB]_Bleach_242_.ass from anysubs

[Leopard-Raws] Bleach - 243 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).ass
[Leopard-Raws] Bleach - 243 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).mp4

[Leopard-Raws] Bleach - 244 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).ass
[Leopard-Raws] Bleach - 244 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).mp4

[Leopard-Raws] Bleach - 245 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).ass
[Leopard-Raws] Bleach - 245 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).mp4

[Leopard-Raws] Bleach - 246 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).ass
[Leopard-Raws] Bleach - 246 RAW (TX 1280x720 H264 AAC).mp4

@темы: 241, 243, 244, 242, 246, 240, 245, «Bleach»

---

что бы такого устроить?

сабж

---

был у меня когда-то мраморный лис-пресспапье

27.06.2012 в 00:10

Пишет  Elruu:

Когда я научусь не путать правые и левые руки

@темы: Elruu, объективации не спят, пр@картиночки!

---

сувенир с кинка

ещё сам не дочитал. теперь дочитал. а ещё паранойя меня косит.
к клубным историям безразличен, просто эта хорошо написана.
Пишет Гость:

24.06.2012 в 14:57

Warning! Авторская интерпретация характеров, и без того покоцанных АУшкой. Вы предупреждены.
Рейтинг весьма относительный.

Сегодня привели новенькую. Явно ещё школьницу - личико бледное, полудетское, глаза невозможно огромные из-за наклеенных блёсток. В глазах - испуг. Прячет руки в карманах застиранных джинс, но оглядывается уже почти с любопытством.
Кире всё равно, почему бы и не приободрить человека.
- Не бойся, - говорит он монотонно, пока Джокер возится с его волосами. - Это как убивать: страшно только в первый раз.
Девочка хлопает глазищами и отступает к двери, Джокер за спиной заливается смехом.
- Кира как всегда! Котёныш, не слушай его. Вон на пуфик сядь, только парики сдвинь, я сейчас тобой займусь. Кира, ты, блин... захочешь рот раскрыть - возьми чего-нибудь и жуй!
Кира пожимает плечами. Жевать ему особо нечего. "Меньше выделываться перед клиентами надо", говорит мудрый Джокер, и Джокер, конечно, прав. Кто не прогибается, тот не ест... ай, больно. Садист Джокер, скрытый садист и гениальный парикмахер, мудрец и трансвестит, родная мать с саблезубыми расчёсками в руках... нет, вот сейчас точно целую прядь выдрал.
Девочка переминается с ноги на ногу - шестнадцатилетний ангел в драных балетках, Кира и думать не хочет, где её нашли.
- Не бойся, - повторяет он, игнорируя Джокера. - Пока ты в клубе, ты неприкосновенна. Запомни это, пожалуйста, и не стесняйся кричать охранникам, если что. Тебя никто не имеет права уводить в комнату, пока не заплатит по таксе. Бить тебя не имеют права в принципе. Охранники, кстати, тоже. Ты будешь на положении вещи, но вещь здесь имеет свои права...
Джокер бьёт его расчёской по голове.
- У-уйди, чудовище! Уйди куда-нибудь и молчи там! Котёныш, иди сюда, сейчас мы из тебя сделаем человека... Тебя как чесать сказали - под купидончика? под лолиту?

Киру всегда выпускают в бледно-синих прожекторах: арт-директор (да, он тут есть, хотя арт-директором Феликса явно называют за покрытую татуировкой-Джокондой грудь) решил, что только так Кире и надо. "Ломкий, как лёд!" - непонятно говорил он, причмокивая и делая пассы пальцами, пока Кира сидел на диване почти раздетый и думал, что безнадёжно простыл. "Скулы! Ключицы! Порезаться можно! Северная холодность и ангелоподобность!.. эй, ты, слышал? В амплуа врубаешься? Никакого блядства в глазах и откляченных задниц, играй аристократа! Увижу, что из образа выбился - выебу ножкой от стула. И оштрафую. Дерево деревом, так хоть сделаем вид, что это фишка, а не аутизм в последней степени..."
Поэтому - синие прожектора, синие стрелки на глазах, три синих пряди в чёлке. И музыка - холодная, космическая; когда Кире пришло в голову, что услышь он её в другом месте, мог бы и полюбить - в голове что-то перемкнуло. Будто из-за мутного стекла проглянул прежний Кира, тот, что никогда не был в этом месте. Но потом пришла пора выходить, и тот, другой, ушёл в глубину и больше не возвращался. Оно и к лучшему: без него легче.
На сцене хорошо одно: ты слепнешь.
Можно даже глаза закрыть, чтобы не слезились и чтобы вернее оторваться от реальности. Других за это штрафуют, Кире можно: вписывается в образ. Сцену - крошечный пятачок - он и без того знает на ощупь, босыми ногами, всем телом.
В зале свистят: можно представить, что это не тебе.
Что угодно можно представить.
Кира в последнее время разучился представлять что-то, кроме кадров из фильма про войну.
"Не продержишься ты здесь долго, Кира", - говорит ему Джокер, когда они остаются одни. Мудрый Джокер, садист Джокер, томная героиновая дива с татуировкой-пикой на щеке, красотка, годящаяся Кире в отцы. Джокер - дух этих стен, этого полуциркового безумия, масок и чулков в сеточку, всего того, что пахнет напомаженно и душно, и от чего слезятся глаза. Джокер работает здесь дольше, чем Кира живёт на свете, и уж ему-то надо верить.
"Не продержишься, запомни мои слова."
Кира молчит, опустив голову. В зелёном бокале у него тают кубики льда.
Это лучше, чем бордель, напоминает он себе. Лучше, чем подворотня, чем канава и рассыпанные в грязи шприцы. Здесь почти не бьют, не заставляют колоться, здесь даже платят деньги и следят за тем, чтобы тебя не покалечили.
А потом чужой голос из глубины говорит: какая разница, Изуру, грязь есть грязь.
Кира опускает голову ещё ниже, обнимает себя за плечи и старается не думать о фильмах про войну.

- Твою мать, - говорит Мастер почти спокойно. - Тебя в зоопарк сдать, что ли? В дом для умалишённых? Тебе куда больше хочется?
Кира молчит.
Из-под чёлки он видит только лакированные ботинки Мастера и немного идеально отутюженных брюк.
- Ты понимаешь, что тебя тут больше из жалости держат? Что ты нихера не можешь, работать с клиентами не умеешь, двигаешься чёрт-те-как? Тебе здесь плохо, Кира? Так скажи, никто ж не держит.
Голос Мастера можно принять за дружелюбный. Даже за сочувствующий.
- Ты не слушай те сопли, что Феликс разводит. Таких морд, как у тебя - десять на дюжину. Поймай кого-нибудь посмазливее, накрась, вот тебе Марсианская Лилия. У тебя ж нифига нету! Ни-фи-га! Тебе цепляться надо за каждого клиента, и пахать, пахать, пахать! Захотят, чтоб ботинки лизал, аристократично глядя из-под ресниц - лижи и гляди. Ты понимаешь меня?
Мастер вдруг багровеет, кричит, не сдерживаясь:
- Ты понимаешь?
- Он меня трогал, - говорит Кира почти беззвучно.
- Чего? - переспрашивает Мастер свистящим шёпотом.
Он его трогал. Толстяк с липкими пальцами, блестящий от пота, пахнущий виски и почему-то козлом. Кира помнит, как тот ухмылялся, и как скорчился, когда Кира врезал ему. Оно вышло само. И это было как содрать с раны корку: всегда жалеешь, но уже потом.
- Трогал?.. И правда, как посмел?.. - Мастер снова кричит, у Киры звенит в ушах: - Так катись отсюда, раз такой принц! В следующий раз придёт - ноги целовать будешь, понял?
Кира смотрит в пол.
Кире страшно и нехорошо, но не потому, что его могут выгнать отсюда, и тогда нечем будет платить за комнату и нечего есть. А потому, что внутри поднимается волна, звенящая и сладкая, и жуткая, и заполняющая, как перед обмороком, но другая - и ему кажется вдруг, что он мог бы снести с лица земли и Мастера, и весь бар, и весь город, если бы только захотел.
Чтобы только пыль кружилась в воздухе.
Кира мерно дышит, и волна серебристым пеплом оседает внутри.
"Не продержишься", - говорит Джокер в его голове, и теперь Кире нехорошо уже от того, что в его голове разговаривают другие люди.

Впрочем, когда мысли понемногу приходят в порядок, Кира задумывается о простой и важной вещи.
Что бы Мастер ни кричал в запале, но здесь никого не держат из жалости. Это не богадельня. Здесь остаются только те, кто приносит прибыль.
В другом Мастер прав: Кира плохо работает. Действительно плохо, без обиняков.
Тогда - почему?

Когда он в задумчивости делится этим с Джокером, потому что Джокер - всё равно что тумбочка, стены, парики и искусственные крылья на розовом меху, - Джокер округляет лиловый рот.
- Ты что, не в курсе, что ли? Ну даёшь...
- А? - спрашивает Кира из-под чёлки, уже и не морщась, когда саблезубая расчёска впивается ему в затылок.
- Мне почти совестно спрашивать, но что, Феликс про твои психические недуги не шутил? Кира, ты что-нибудь, кроме пола, вообще замечаешь? У нас тут какая-то важная пташка только на тебя смотреть и ходит. Вон, Хаши уже локти изгрыз, почти собрался тебя кислотой обливать... Старается, гнётся как гуттаперчевый, суставы гробит - а тут ты! Прости уж, но уровень твой...
- Знаю, - говорит Кира. - Про уровень знаю. Про пташек не знал.
Джокер за спиной набирает воздуха в рот, будто хочет что-то спросить - но так и не спрашивает.

На сцене Киру привычно слепит бледно-синий, с потолка привычно осыпаются блёстки, в животе и в голове - привычно пусто и хмельно.
Но теперь хуже, чем раньше. Теперь не получается представить себе что-угодно-кроме-бара. Невидимый - несуществующий? - взгляд цепко держит Киру; Кира старается не думать о нём, но помнит, что он здесь.
"Парням хуже, наверное", - сказала ему как-то доверительно Момо, ангел в балетках, которого он так неудачно попытался приободрить в первый вечер. - "Девчонкам как-то привычнее, что на них смотрят... ну, так. Ты понимаешь. Как на кусок мяса, или айфон, или пирожное. Хотя нет, айфон не то, он дороже..."
Он не помнил, что ей ответил, но с тех пор, как Кира пришёл сюда, он кое-что понял. Мужчины и женщины похожи. Для него самого грань стёрлась уже давно, оставаясь чем-то номинальным, неважным. Как светлые или тёмные волосы. Кто-то любит блондинистых, кто-то - чтоб пряди как смола, а кому-то всё равно, лишь бы ноги подлиннее и глаза повлажнее...
(Хотя, пожалуй, Кира безнадёжно льстил этому миру: многие ли здесь смотрят на глаза?)
Когда ему ткнули в лицо бумажкой с голубоватым оттиском "Приват", он не удивился: рано или поздно так должно было случиться.
- Кира, - сказал ему у сцены Мастер, спокойный и беззлобный, похожий на медведя с дредами. - Ты наш разговор помнишь, я думаю. Ещё один недовольный клиент - и... ладно, сам понимаешь. А конкретно этому ты всерьёз будешь ноги лизать и имперский марш насвистывать, если потребует. Понял меня?
Кира промолчал.

Страшнее всего было то, что он сам не знал, на что готов.

URL комментария

продолжение в каментах

@темы: АУ, Изуру, находки, Ичимару, «Bleach», «погладь автора»

---

24.06.2012 в 17:24

Пишет  Elruu:

Трио из Бельвилля
Захотелось Ру порисовать новых одёжек, поэтому фанарт на АУ фик "Пять революций". Я уж не стала консультироваться с авторами, иначе бы муза точно ушла.

Что есть что и почему

1) В аушном фике шинигами не шинигами, но сражаются против тварей. Засим мне подумалось, что стандартные хакама, не особо позволяющие кульбиты в воздухе, излишняя роскошь. В студию ниндзя-штаны! Они же татцуке-хакама.
2) В бличе вроде как ги (где-то это говорится прямо, или фанаты додумали?), в фике косодэ. Косодэ тоже кимоно, но с более широким воротником и просто шире, поэтому менее облегает фигуру, более мешковатое.
3) Капитанское хаори. Заботиться о подвижности так заботиться - дзюбаори, самурайская красявость с вышивками.
4) Любовь Гина к бирюзовому возведена в абсолют.
5) Чтобы Шухей и без голых бицепсов?

Я только в сомнениях насчёт Гиновского прикида :/ Вроде, цвета сочетающиеся, но как-то не очень.

24.06.2012 в 19:35

Пишет  Elruu:

жучиные войны
Меня никто на работе не развлекает, приходится самой. Что не ускоряет собственно работу, конечно.

@темы: Elruu, АУ, находки, сплетни, «Пять революций», «Bleach», пр@картиночки!

---

23.06.2012 в 13:59

Пишет  Le Mistigris:

Надо перетянуть линии так, чтобы они не пересекались.

Забрать себе.

а я опять болею. очень.

@музыка: Dartz "Ирландские поминки" http://prostopleer.com/tracks/153347NK6G

---

всё-таки файерфокс - адски тупой браузер

уж я его и так, и этак - а не способен он!..

@темы: убью

---

18.06.2012 в 02:02

Пишет  Elruu:

@темы: Ичимару, «Bleach», «погладь автора», пр@картиночки!

---

)))

Пишет Гость:

19.06.2012 в 13:20

гинолис, а давайте анекдоты про кубо рассказывать?

Вышел мангака вчера к лимузину,
вот незадача! Проколоты шины!
Спереди обе - за Гина и Киру,
задние - за Сасакибе Тюджиро!
автор 2 просто не удержался, сорри

URL комментария

Пишет Гость:

19.06.2012 в 13:27

На лобовом нацарапано слово -
За Джаггерджака, кота голубого.

URL комментария

Пишет Гость:

19.06.2012 в 13:31

За Айзена - обе расхлопаны фары,
Оборвано зеркало - за арранкаров,
И в общем за кучу потраченных нервов
Вспорота крыша, как банка консервов.

URL комментария

Пишет Гость:

20.06.2012 в 02:16

После арранкарской арки
Знает Кубо-сама наш,
Что бывает, если в манге
умер классный персонаж.

URL комментария

@темы: валяцца!, гинолис утешается, Кубо-сука-ками-сама, сплетни, «Bleach», «погладь автора»

---

11.06.2012 в 03:17

Пишет  Gin/Kira:

Т2-10 Гин, Кира. После войны, встреча в Генсее, оба без одной руки. "Ни на кого тебя нельзя оставить. - Вот и не оставляйте."

Пишет Leyana :

17.06.2012 в 20:24

Желтые листья, серое небо, черный силуэт. Эта картина была ему знакома до боли, до физической – вернее, до фантомной. Строгий, невозможно прямой юноша в пальто – наверняка застегнутом наглухо, даже в лицо смотреть не нужно, чтобы понять. И вроде бы не изменилось ничего… только при внезапном порыве ветра неестественно дернулся правый рукав.

386 слов.

Молодой человек дошел до оговоренного места встречи, остановился и четко, словно по команде, развернулся. Без длинной челки его лицо казалось обнаженным.
- Не обманул, значит, - сказал он ровно. Лицо исказила улыбка, едкая и незнакомая.
Гин приблизился, неотрывно глядя ему в лицо. Он ошибался: исчезла не только рука, не хватало чего-то еще, чего-то важного и неуловимого. Вместо этого в бывшем лейтенанте появилась (или проступила наконец?) холодная независимость, почти отчужденность, которой Ичимару от него добивался годами. Правда, он не был уверен, что сейчас ему это понравится.
- Так ты здороваешься с капитаном? – до настоящего сарказма интонации не дотягивали, насмешка прозвучала горько и почти искренне.
Изуру не поддался на провокацию.
- Мы устали вас ждать и устали вас хоронить, - сказал он.
«Я устал вас ждать, она устала вас хоронить». Ну конечно. Гин вдруг понял, что улыбка эта ему знакома. Так улыбались окна и витрины в мире живых. Так улыбались ему зеркала.
Откровенничать дальше Изуру не торопился, молча смотрел на воскресшего; взгляд медленно скользил по пустому рукаву пальто, похожего на его собственное. Ичимару ответил взглядом откровенно, даже чуть утрированно, оценивающим, задержался на белых – замерз, наверное – пальцах левой руки. Кивнул на правое плечо, силуэт которого угадывался под плотной тканью:
- Как?
Изуру двинул углом рта, будто скривиться хотел, но вовремя сдержался.
- Квинси, - коротко ответил он, словно это всё объясняло. Впрочем, и правда объясняло – Гина кратко информировали о происходящем по ходу боевых действий.
- Не уберег, значит, новый капитан, - Гин постарался придать голосу едко-шутливый тон, который так тяжело давался ему после «смерти». Снова вышло не слишком хорошо. – Ни на кого тебя нельзя оставить.
Медленно, как во сне, Изуру опустил веки. Расслабились губы и скулы, разгладились морщины, осталась лишь самая глубокая складка у брови. Гин отвлекся на движение руки, нырнувшей в карман, а когда поднял глаза, увидел вдруг прежнего Изуру, каким он был, наверное, еще до лейтенантства – свободное лицо, ясный взгляд, легкая полуулыбка.
- Вот и не оставляйте, - негромко ответил этот новый-прежний Изуру и протянул ему вынутый из кармана лист бумаги. – У вас теперь есть все шансы.

URL комментария

@темы: Leyana, Изуру, Ичимару, «Bleach», «погладь автора»

---

сплошные цитаты с ЕГЭ ) они мне скучны, но вот эта:

14.06.2012 в 23:43

Пишет  Лэй Чин:

Перлы ЕГЭ. Работа "Русь в 1237-1480 годах. Отношения с монголами"
Уже самое заглавие хотелось вынести в перлы, если честно

скип-скип-скип, -- лис

- Русские трупы не пустили Батыя в нынешний Евросоюз
если бы мой нынешний начальник был не такой идиот (нет, я хорошо к нему отношусь), я бы с ним непременно поделился. но моего нынешнего начальника слишком волнует вступление украины в евросоюз. ))) меня эта тема тоже волнует, я тоже туда не хочу -- но когда я вижу, КТО ещё туда на хочет, я сразу начинаю передумывать!..
ну, и вот эта хороша, -- лис:

- Ига закончилась нелепо и внезапно

Она именно так и закончилась. По крайней мере в школе, изучая (в самом прямом смысле слова) учебник, я испытывал сильнейшее чувство, что меня морочат. Зачем-то.
Наверное, затем же, зачем школьникам не рассказывают толком про Тьмутаракань. гм.

@темы: находки, внезапно

---

сходил к Химери. не смог не:

08.06.2012 в 10:54

Пишет  Himery:

Арт по кирогинам

Art by 塩/こんぶの作品一覧





экая адская рожа!..


не Гин. не, ни разу не гин. * пытается представлять Гина на єтом месте * хм...

13.06.2012 в 13:41

Пишет  Himery:

Art by ENEО

а ну?.. небось, опять все картиночки перепутал?.. у неё там больше, я только часть стягал.

@темы: находки, Ичимару, лисьи сказочки, «Bleach», братец Кира, пр@картиночки!

---

там очень многообещабщее начало! :смирк:

ну а дальше так, просто.

13.02.2011 в 15:40

Пишет  эрл Ольгерд:

Сказка про дух охоты.
Мне в подарок от  Kettariec.
Спасибо, Братец Лис!

Зашел как-то вечерком Братец Кролик к Братцу Волку чайчик попить, поболтать, последние сплетни рассказать, на Братца Ёжика пожаловаться. Братец Волк внимательно выслушал Братца Кролика, посочувствовал, почесал за ушами, накормил апельсиновым вареньем, лакрицей и имбирными пряниками, потому что Братец Кролик опять был на очередной диете и не ел после шести часов вечера.
-Что-то Братца Лиса давно не слышно не видно. Не приходит в гости, смоляных чучел не подкидывает, с ежедневной пробежкой не помогает, - протянул Братец Кролик, дисциплинированно выдыхая дым в противоположную от Братца Волка сторону.
-Братец Лис занялся бегом? - удивился Братец Волк, поскольку знал как Братец Лис не любит регулярные физические нагрузки.
-Да нет, это я так это называю, - рассмеялся Братец Кролик, - он за мной последние три недели каждый день зачем-то бегает. У нас даже маршрут выработался.
-Маршрут? - еще больше удивился Братец Волк, поскольку был осведомлен во всех деталях о нелюбви Братца Лиса к предсказуемым действиям.
-Ага, - и Братец Кролик радостно закачался на табурете, - он меня подлавливал у сиреневой изгороди когда я выходил от Прекрасной Сестрицы Лани, потом мы перебегали речку по мостику у двух осинок...
-По какому-какому мостику? По тем самым трем жердочкам, по которым вы оба обещали мне больше не ходить? - начал сердиться Братец Волк. - И вы там три недели бегаете? Искупаться захотелось? Не июль месяц!
-Ой. - перестал качаться на табуретке Братец Кролик. - Ну, понимаешь, там быстрее...
-До чего?
-До твоего дома, а тут безопасно! - обрадовался Братец Кролик, посчитав, что выкрутился.
-А почему же я тогда ни тебя, ни Братца Лиса за эти три недели запыхавшимися не видел?
-Нууу... он притормаживал, а я нырял в терновые кусты и холмами-холмами домой.
-А, так вот зачем ты каждый день орал у меня под окнами «Добрый день, Братец Волк!», а когда я выглядывал с балкона, то видел лишь кончик рыжего хвоста, исчезающий среди холмов.
-Ага! - захихикал Братец Кролик, закуривая следующую сигарету, - А можно мне еще кофе?
-Угу, только повтори, ты сказал, что ты срезал угол через терновые кусты?
-Ага, - закивал Братец Кролик, в очередной раз промахиваясь мимо трех пепельниц.
-И твои каблуки не путались в корнях? - подозрительно продолжал выпытывать Братец Волк.
-Дак на ботиночках нету каблуков, - отмахнулся Братец Кролик, - зато шарф каждый вечер приходилось от колючек чистить...
-Ботиночки? - очень-очень тихо переспросил Братец Волк, - В феврале?
-Ой. - ушки Братца Кролика поникли. - Ну в сапогах же жаааарко!
-Эх, горе ты мое, - Братец Волк потрепал Братца Кролика за ухо и налил тому еще кофе.
После чего разговор был переведен на более безопасные темы. Братец Кролик вещал о том, как прекрасна Прекрасная Сестрица Лань, какие у нее красивые платья, ажурные веера и изящные шляпки, что у нее дома есть высохшие бусы из рябины, и о том, как приятно и полезно иметь живую изгородь из зарослей вишни и сирени.
Братец Волк проводил Братца Кролика до дома, а по дороге обратно поставил себе задачу — навестить Братца Лиса и узнать, что у того творится.

***
На следующий день Братец Волк пошел в послеобеденные гости к Братцу Лису, поскольку не любил откладывать дела в долгий ящик. Вы спросите, почему же он ждал до самого обеда, а собираться стал только после того, как тени стали длинными?
Ответ прост — Братец Волк не любил прямые солнечные лучи (потому что шкура ночного хищника не приспособлена к дневному освещению) и потому что знал, как сильно Братец Лис не любит гостей, которые приходят слишком рано (потому что лисы тоже ночные животные). А Братец Лис, в своем стремлении поспать утром подольше, даже установил дурацкую систему: любой, кто находился в радиусе 3 метров от дома, попадал в зону поражения. Поражать, кстати, могло всем, что взбрело в голову Братцу Лису.
Братец Волк знал это, поскольку один раз попал под холодный душ (хорошо что дело было летом!), а еще один раз — под снежный дождь из тополиного пуха. После первого же случая Братец Волк выпытал у Братца Лиса радиус зоны поражения. После второго — часы работы этой сигнализации.
Так что сейчас Братец Волк шел абсолютно уверенный, что сигнализация уже полчаса как отключена, и никакой сапог в его голову не прилетит.
Тук-тук! - постучал Братец Волк в оконную раму и приготовился ждать, поскольку Братец Лис не умел быстро справляться со своими пятью щеколдами.
-Входите, открыто! - донесся на удивление бодрый и незаспанный голос Братца Лиса.
-Эй! Привет! - прокричал Братец Волк, прекрасно понимая, что иначе чем криком через бардак, царящий в жилище Братца Лиса, не пробиться.
-Деньги на подоконнике, поставьте у входа! - донесся до него ответ.
-Братец Лис, это я, Братец Волк! Ты ждешь кого-то?
-Ой! - послышался грохот чего-то деревянного, приглушенное «Ну вашу ж душу», и из кухни высунулась морда Братца Лиса. - Прости, я думал, это курьер. Привет, Братец Волк! Проходи сюда, на кухню. Тут я прибирался совсем недавно. Ну, это самая недавняя по уборке комната. Но я успел тут немного помусорить. Чаю хочешь?
Немного — это было очень мягко сказано. По всем горизонтальным поверхностям кухни валялись какие-то картонные коробки, исписанные бумаги, бумажки и бумаженции, деньги и кружки с останками чая. Ощущение, что содержимое кружек скоро начнет разговаривать на правильном русском, было настолько явным, что заглянув в одну, Братец Волк отпрянул.
Сам Братец Лис выглядел не менее неприбранным. Пятна на комбинезоне, пыльная морда, за ухом торчит обломок карандаша, когти обломаны.
В общем, дело было ясное, что Братец Лис опять затевает что-то темное.
-Нет, спасибо. Ты что творишь? - строго спросил Братец Волк.
-Ну, я.. ты только не смейся... - замялся Братец Лис, - в общем, я решил открыть мороженную.
-Что-что решил открыть? - переспросил Братец Волк, решив, что ему послышалось.
-Ну, мороженную. Там будет продаваться заграничное (лучше всего испанское и итальянское) мороженное, будут варить кофе и чай.
-А зачем тебе это? - наклонил голову вбок Братец Волк.
-Пойдем, покажу, - вздохнул Братец Лис и повел гостя в свою мастерскую.
-Вот, - гордо ткнул лапой куда-то вниз, - Два дня делал. Все параметры соблюдены в соответсвующих пропорциях.
Братец Волк присмотрелся и понял, что в квадрате 1,5*1,5 метра был выполнен точный макет их района. И речка, и озеро, и холмы, и осинки, и терновые кусты, и оба моста, и домики... Стоп. С домиками что-то было не так. Домик самого Братца Лиса был скопирован в точности. Дом Братца Волка был выполнен очень тщательно, даже кресла на балконе стояли. Дом Прекрасной Сестрицы Лани немного не соответствовал реальности, и больше походил на миниатюрный замок, чем на коттедж. А вот домик Братца Кролика... Он отсутствовал. То есть, он был, но не такой. На его месте стоял шалашик из веточек.



-Что это? - спросил Братец Волк, осторожно трогая хлипкую конструкцию.
-Там подписано. «К». Значит, Братец Кролик. - буркнул Братец Лис.
-В реальности он немного не такой, - попытался намекнуть на ошибку Братец Волк.
-Я знаю. Просто мне так хочется, - выделил последнее слово Братец Лис.
-Ну хорошо. А зачем тебе все это?
-Ооо! - воодушевился Братец Лис, - Это план и макет засады.
-На кого?
-На Братца Кролика, конечно! Вот смотри! Вот здесь, - Братец Лис ткнул в непонятную коробочку с буквой «М», - будет мороженная. Когда Братец Кролик выйдет оттуда и пойдет домой через мостик у двух осинок, я за ним побегу и поймаю. Потому что терновые кусты я обвяжу лентой и поставлю табличку «Осторожно, обработано химикатами!» Тогда ему придется бежать через холмы, а там я его точно догоню. Не зря же я почти три недели там бегал. Все облазил. Все ходы прознал. Вот. А еще пункт в пользу моего плана — Братец Кролик будет объевшийся мороженного и не сможет быстро бежать. Воть, - Братец Лис так и светился от гордости за свой продуманный план.
-Я вижу в твоем плане три существенных недостатка, - покачал головой Братец Волк.
-Какие? Где? - забеспокоился Братец Лис и его хвост заметался из стороны в сторону.
-Во-первых, кто будет стоять на кассе, если ты будешь в засаде?
-Там все будет автоматизированно, я это продумал.
-Во-вторых, что помешает Братцу Кролику побежать через мост с перилами?
-Эмм... Нуу... Там все равно половины досок нету, он там не ходит.
-И третье. Почему бы Братцу Кролику не забежать по дороге ко мне в гости?
-Дак он же гордый! Сам будет справляться со своими проблемами! Нет?..
Братец Волк только улыбнулся.
-А зачем тебе макет? Что ты, свой район не знаешь?
-Да я-то знаю... - отмахнулся Братец Лис, - просто так интереснее планировать охоту. Ты знаешь что это такое — дух охоты?
-Угу, знаю, - буркнул Братец Волк, - как-то раз я, помнится, в проруби часть хвоста оставил, проникнувшись твоей лекцией о духе охоты и о высоком искусстве рыбалки.
-Да когда это было, что там вспоминать! - глаза Братца Лиса обеспокоенно забегали, - Я же тебе потом столько репейного масла принес, ты быстро вылечил свой хвост!
-Дада... Ну и на когда назначен день «Хы»? - вернулся к прежней теме Братец Волк.
-На послезавтра. Сегодня ночью я оплачу через Интернет оборудование и ингридиенты, завтра мне все будут монтировать, а послезавтра я откроюсь. Братец Кролик не устоит перед искушением придти отведать мороженного.
Братец Волк еще раз улыбнулся.
-А зачем ты вообще все это затеял?
В ответ Братец Лис только сумрачно кивнул на стол. Там в полиэтиленовом пакете лежала книжка, которую Братец Волк видел на полках у Братца Кролика.
-Отдать хочу.

***
Ближе к вечеру Тетка Сорока принесла Братцу Лису на хвосте весточку, что Братец Волк зовет всех на чай.
Братец Лис минут пять вздыхал, что Братец Волк зануда, и опять не получится грамотно поохотиться, и это его месть за рыбалку в проруби, потом надел чистый комбинезон, отмыл морду от пыли, взял пакетик с книжкой и еще один пакетик с печеньем и пошел в гости к Братцу Волку. (про карандашный огрызок за ухом он разумеется забыл)
В гостях у Братца Волка уже были Братец Кролик и Прекрасная Сестрица Лань, и все вместе они весело пили чай, весело смеялись над идеей Братца Лиса, весело ссорились, весело (случайно!) били посуду... А вот рычал Братец Волк на Братца Лиса и Братца Кролика совсем не весело. Ну а проштрафившиеся весело убежали и стали строить новый план засады, теперь для того чтобы подарить Братцу Волку кофейный сервиз.
Но это уже совсем другая история.

@темы: лисьи сказочки

---

26.04.2012 в 16:48

Пишет  Ruriko:

кофе по муми-трольски
найдено на просторах дневников вместе с вот этим сообществом, возможно кому-то захочется подружиться
www.diary.ru/~mummidoll/p89384744.htm?oam

Кофе Снусмумрика

Предупреждаю сразу - странный рецепт, где-то магический, по всему судя =) Варится очень крепкий кофе, ложки 3, если две то с основательной горкой. На кофе еще до варки сыпется корица и мускатный орех. Корицы щедро, мускатного ореха чуть-чуть, но чтобы ощущался.

Пока кофе варится, нужно сделать следующее: взять сгущенку (не вареную), какао (тоже не вареное=) в пропорции 2 к 1. Мне хватило ложки сгущенки на пол-ложки какао. Но это все зависит от того, насколько сладкий кофе любит делающий. Можно и две на одну. Все это перетирается ложкой в однородно гадкого вида массу, чтобы без комочков. К тому моменту, когда масса достигнет гадкой однородности, как раз должен свариться кофе. Далее берется чашка (идеальная, разумеется)=) В нее выливается половина кофе из джезвы. Потом туда же вываливается полученная сгущенно-какаовая масса. Все это как следует перемешивается. Потом в чашку вливается оставшийся кофе. Фсе.

По желанию можно всыпать туда же немного молотого миндаля. Странность кофе состоит в том, что все время, пока его пьешь, тебе кажется, что то ли в кофе, то ли в жизни чего-то не хватает. Если кофе закончился, а ощущение осталось, значит пора брать шляпу, губную гармошку и уходить.

Кофе Муми-мамы

И вот. Этот кофе рекомендуется для утреннего употребления. Если точнее, для первого получаса после вылеза из-под любимого одеяла. Для повышения настроения и желания жить.

Берется один ломтик лимона и две дольки апельсина. Если любите сладкое, можно апельсин заменить на мандарин. Сок из всех цитрусовых выдавливается в джезву. После этого в джезву насыпается кофе, две ложки (на этот раз без горки). Джезва оставляется в покое на две минуты, чтобы сок с кофе познакомились и поняли, что делать дальше. Через две минуты в джезву заливается вода, и вся композиция ставится на огонь и стоит там до полной готовности. Маленькая рекомендация - лучше не использовать ароматизированные сорта кофе, будет горчить. Кофе получается легкий-легкий, пить его нужно с очень маленькими пирожными в состав которых входит безе или птичье молоко.


Кофе по-хаттифнаттски

В джезву наливается молоко с водой, в пропорции один к двум. Это потому как молоко не козье, а весьма себе Лианозовское. Туда же выливается мед, тут по вкусу, мне где-то половины ложки хватало. Мед должен быть жидкий. Если засахарился, можно в ложку и над огнем чуть-чуть подержать. Потом две ложки кофе (с горкой, еще лучше - с холмиком). Сверху бросается щепотка корицы. Еще щепотку корицы можно бросить в огонь, на котором все это дело будет готовиться. Чтобы огонь знал, чего дальше делать. При варке лучше всего помешивать, а когда все это уже соберется убегать, еще щепотку корицы, чтобы успокоить.

После выпивания этого напитка жизнь становится особо прекрасна, по телевизору показывают старые фильмы Милоша Формана, начинает вдруг появляться всякое, которое раньше не хотело, и прочие мелкие, но приятные чудеса имеют место быть.

@темы: внезапно

---

всё, на сегодня хватит )

20.05.2012 в 13:39

Пишет  Рыжеухий свиногном:

На однострочниках пришел заказчик
Укитаке|(/)Унохана.Стебать весь Сейретей
Еле уместилась в лимит, а тема-то благодатная

- Что-то людно у тебя тут сегодня, - сказал Укитаке, прислушиваясь к гомону за дверью кабинета Уноханы.
- Так вчера же собрание лейтенантов было, - сообщила та, измеряя его пульс.
- Вот куда Шунсуй на ночь глядя ушел, - Укитаке рассеянно улыбнулся. – А почему у тебя по коридору меносы бегают?
- Это Абарай-кун перед службой зашел физиономию в порядок привести.
- Правильно, Бьякуя за каждый синяк, не отмеченный в отчете о миссии, пять новых ставит, - Джууширо кивнул и сделал глоток чая.
- Хирако-тайчо! – донесся из-за приоткрытой двери девичий голос. – Я вас все утро ищу!
- А что, Момо теперь на Хирако переключилась? – спросил Джууширо. – Если так, не знаю, кого из них жалеть.
- Не надо их жалеть, - Рецу встала и приоткрыла дверь пошире. – Хирако так и надо, а для Момо он лучшее лекарство от любви к Айзену. Успокоительное и смирительные рубашки для обоих я уже приготовила.
Через пару минут мимо двери промелькнули Хисаги и Мугурума.
- А классно вы их вчера, тайчо! – выдохнул Шухей с искренним восхищением.
- Правда? Вот до казарм дойдем, расскажешь подробнее, кого их и как именно классно.
- Идеальная пара, - тихо сказал Джууширо. – Оба ведь мало помнят о драке?
- Конечно, - кивнула Рецу. – Более того, я почти уверена, что дрались они друг с другом. Только не рассказывай им, пусть думают, что уложили одиннадцатый отряд.
В кабинет заглянул слегка растерянный Хицугайя. Увидев Унохану, он устало спросил:
- Вы Мацумото не видели?
- Нет, Хицугайя-кун, - Рецу улыбнулась и покачала головой. Тоширо нахмурился пуще прежнего и побрел дальше.
- Не видела, но знаешь, где она? – Укитаке хитро улыбнулся.
- Хинамори-кун сболтнула, что Рангику ушла на рассвете спать в кабинет капитана Кучики, потому что там диван удобнее.
- Абарай, конечно, не в курсе, - сказал Джууширо, откидываясь на спинку стула. – Значит, скоро принесут.
- Не принесут… - задумчиво сообщила Унохана, глядя в окно.
По крышам домов с бешеной скоростью несся Ренджи, преследуемый вихрем розовых лепестков. До капитанов донеслись вопли:
- Это не я, тайчо! Я ничего не знал! Она сама!
- Все-таки Бьякуя неправильно относится к лейтенантским собраниям, - сказал Укитаке. – Вот Хирако и Мугурума ходят на них с правильными намерениями, и отношения у них с лейтенантами хорошие.
- Знаешь, если Бьякуя хоть раз придет на пьянку лейтенантов не для того, чтобы ее испортить, - Унохана загадочно улыбнулась, - я сама с ними всеми напьюсь.
Укитаке внимательно посмотрел на нее и тоже улыбнулся. Глаза обоих капитанов азартно заблестели, и они ударили по рукам. Спокойная жизнь Готею не светила.

@темы: Укитаке, Унохана, Рецу-сан, «Bleach», «погладь автора»

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

а это так, хиханьки. ужа-асно длинные.

проблематика текста весьма драматична: что делать с дорогим покойником, по которому страшно тоскуете, но оживлять не собираетесь; однако его вам за вас оживили.
...однако Гин -- лучший покойник на свете. он спасёт всех.
...Гин реально из лучших! правда, если кого и спасаает, то чисто нечаянно.
шучу. )
...и текст о другом. это я так. преломляю.

20.05.2012 в 13:46

Пишет  Рыжеухий свиногном:

Самый-самый любимый фанфик (аццкое макси без конца и края не считается ибо отдельная тема), один из немногих, написанных не в соавторстве. Дурацкая идея, сомнительный хэппи-энд. А с Гином по-другому быть и не может.

Название: Вернись, мы все припомним
Персонажи: Ичимару, Мацумото, Кира, Нему, Укитаке, Кеораку, Бьякуя, Ренджи, Ямамото, еще некоторые мельком.
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
Дисклеймер: не мое, я только постебаться взяла
Предупреждение: ООС
Саммари: Страдающие из-за смерти дорогого человека Мацумото и Кира могут натворить много глупостей, особенно при помощи сакэ и Нему. Таймлайн - после арки о рейгаях.

Мацумото и Кира привычно пили вместе. Это стало для них своеобразной традицией уже давно — один из них приходил к другому, молча ставил бутылку сакэ на стол, другой, понимая без слов, доставал чашки. До предательства они жаловались друг другу на него, обменивались советами и предположениями, потом смеялись. Но с тех пор, как война с арранкарами закончилась, они чаще пили молча. Зачем говорить, когда и так все понятно? Сакэ не унимало боли, но хотя бы немного заглушало ее. Сидеть рядом и делить боль на двоих, иногда выдавая себя прерывистым вздохом, — это помогало, хоть и на время. Даже капитан Хитсугайя не пытался остановить своего лейтенанта, когда она вечером вдруг вытаскивала откуда-то бутылку и уходила. Он понимал, что если запретит, может остаться вообще без лейтенанта.
Но в этот вечер к ним неожиданно присоединилась Нему. Просто постучала в дверь комнаты Киры, где они прятались от мира.
— Извините, я не помешаю?
Они покачали головами. Помешать им напиться сейчас не смог бы и капитан Кучики.
Нему зашла внутрь и поставила на столик три бутылки сакэ. Рангику и Изуру недоуменно на нее воззрились. Нему села, тяжело вздохнула и заговорила:
— Я просто не знаю, к кому еще пойти... Я знаю, что вам очень плохо, но, может, если я вам пожалуюсь, вы про него забудете хоть на чуть-чуть. А мне надо кому-то рассказать.
— Что случилось, Нему? — участливо спросила Рангику.
— Ничего особенного, просто... Навалилось все, не могу больше терпеть.
И всегда спокойная, лишенная эмоций Нему вдруг разревелась. Мацумото и Кира обменялись паническими взглядами и бросились ее утешать.
— Нему, милая, кто тебя обидел? — запричитала Рангику, обнимая девушку и подавая знаки Кире.
Кира достал третью чашку, налил сакэ и протянул Нему. Та благодарно выпила и протянула руку за добавкой. После третьей чашки всхлипывания затихли, и она, наконец, смогла говорить.
— Маюри-сама, кто же еще... Сегодня он обозвал меня идиоткой семнадцать раз, испытал на мне новый яд, после которого у меня отнялась левая рука, обвинил в том, что я совершенно бесполезна, заставил самой делать противоядие, а потом разбил пробирку с ним об стену, оторвал руку и приделал новую. И после этого мне еще пришлось писать отчет об исследовании!
— Какой ужас, — прошептал Кира. — Нему, я всегда удивлялся, как ты все это терпишь.
— Это не так ужасно, как кажется, я привыкла к экспериментам, только устаю от них очень. После целого дня в лаборатории сидеть до ночи над бумагами тяжело, но папа этого не понимает!
Рангику сочувственно покивала, она-то знала, как достает бумажная работа.
В течение следующего часа Мацумото и Кира старательно успокаивали Нему, не забывая подливать и ей, и себе. Куротцучи-фукутайчо была права, решив пойти именно к этим двум со своей не такой уж большой бедой. Вся их нерастраченная за последний год нежность и заботливость была немедленно излита на Нему, они и сами не заметили, как прониклись чужой проблемой настолько, что почти забыли про свою.
— Ты не пробовала с ним поговорить? Попросить, чтобы после такого до завтра откладывать отчеты?
— Что ты, Изуру-кун, Маюри-сама и слушать не хочет. Отчеты должны писаться сразу же. Я понимаю, что так лучше, но все время работать одной сложно, а он даже Акона не хочет давать в помощники, говорит, что у него своя область работы, и отчеты о наших исследованиях он только испортит. А после Кагерозы столько всего осталось! Мы нашли его личный архив и теперь с утра до ночи разбираем результаты его экспериментов с Разделителем миров. А в его тайной лаборатории обнаружились духовные образцы почти всех офицеров Готей, и Маюри-сама целыми днями их каталогизирует.
— Почти всех офицеров? — в ужасе прошептал Кира. — И Куротцучи-тайчо их не уничтожил?
— Ямамото-сан согласился, что уничтожать их будет неразумно. После того, как мы все изучим, их поместят в секретное хранилище и запечатают.
— Что, и мы там есть? — спросила Мацумото.
— Конечно, — кивнула Нему. — Там все старшие офицеры и капитаны.
— Ты же сказала, что уничтожила мою капсулу! — Кира ткнул обвиняющим пальцем в Рангику.
— Кагероза был, очевидно, очень запасливым и предусмотрительным, — пояснила Нему. — Капсулы из всех рейгаев, что были побеждены, мы уничтожили, но в его лаборатории оказались еще.
— Ксооо... — застонал Кира, закрывая лицо руками. — А если опять кто-нибудь решит их использовать?
— Код от двери в хранилище знаем только мы с Маюри-сама. Охранную систему помогал налаживать сам Ямомото-сан, так что любого взломщика она просто размажет по стенке.
Мацумото и Кира облегченно вздохнули и выпили еще.
Еще минут через сорок Нему окончательно успокоилась и даже немного развеселилась, рассказывая нелепые случаи из лабораторной жизни. Фукутайчо десятого и третьего отрядов поначалу улыбались, но вскоре снова погрузились в себя. Теперь, когда некого было жалеть, они вернулись к своему общему горю.
— Сп... ик! спасибо вам, вы мне ошшень помогли! — Нему в нетрезвой благодарности обняла друзей. — Мне и правда полегчало. Хотела бы я вам тоже помочь.
Кира и Мацумото вздохнули в унисон. Никто не мог им помочь теперь.
— Если бы я могла, я бы обязательно вернула его! — не унималась Нему, из ее глаз потекли сочувственные слезы. — Но даже папочка этого не может, а то бы я попросила, чесслово!
Кира мрачно хохотнул:
— Конечно, Маюри был бы просто счастлив вернуть Ичимару-тайчо! А то вдруг тот не успел высказать все гадости.
Рангику вытерла нечаянную слезу и попыталась улыбнуться.
— Не надо, Нему. Это мы по нему скучаем, а остальные... Они, может, и поверили, что Гин не был предателем, но, сама знаешь, он никогда не был особенно популярен.
Нему задумчиво кивнула. Казалось, она не слушала, что ей говорили. Кира снова налил себе и Рангику, Нему протянутую чашку проигнорировала, думая о чем-то своем, настаивать никто не стал.
— А ведь я, пожалуй, и могу... — вдруг тихо протянула Нему.
— Что можешь? — лениво спросил Изуру. — Поговорить с Маюри насчет возвращения тайчо?
— Это невозможно, он умер, — нетвердым голосом сказала Мацумото. — Давайте не будем больше об этом.
— Нет, будем! — неожиданно рявкнула Нему и стукнула кулаком по столику. Столик рассыпался в щепки, но на это никто не обратил внимания.
— Нему, пожалуйста, не надо, — взмолился Кира. — Ты не представляешь, как нам...
— Очень даже представляю! — прервала его та. — Я же вас вижу, вы с ума от горя сходите! И я могу вам помочь.
Изуру и Рангику обменялись встревоженными взглядами. Рангику убрала чашку с сакэ подальше от Нему и ласково обратилась к ней:
— Милая, успокойся. Все хорошо, мы скоро будем в порядке.
— Конечно, будете. После того, как я верну его вам.
— Нему, — испуганно сказал Кира, заглядывая ей в глаза, — а ты вообще из чего сделана-то? Тебе пить можно? А яд этот сегодняшний — он как с алкоголем сочетается?
— Конечно, мне можно пить! И, кажется, нужно, трезвая я б такое не придумала!
— Может, тебя домой проводить?
— Обязательно. Но сначала надо спланировать, что мы там будем делать. Наливай.
Изуру послушно выполнил приказ и выпил, не дожидаясь остальных, потом разлил еще. Нему его и раньше пугала, а теперь он решительно не знал, что делать и как избавиться от сбрендившей фукутайчо. "Вся в папочку. Только еще и помогать пытается, а это вдвойне страшно".
— Помните, я говорила, что в лаборатории Кагерозы мы нашли духовные образцы почти всех офицеров Готей? — спросила Нему.
— Ну... — осторожно протянул Изуру.
— Ну и вот!
До Мацумото дошло первой. Она ахнула и прикрыла рот рукой. Кира пару секунд таращился на подругу, потом и его осенило.
— Ч-что?! Он там тоже есть???
— Конечно. Он же пользовался Разделителем миров, а Кагероза очень долго собирал свою коллекцию. При желании можно и Айзена скопировать...
— Не надо! — одновременно заорали ее собутыльники.
— Сама знаю, что не надо. Ну что, за дело?
Кира молча потянулся за бутылкой и разлил. Он явно был еще слишком трезвым, чтобы даже думать о таком. Мацумото, забыв о чашке, приложилась к горлышку. Они посмотрели на Нему — ее глаза горели пьяным энтузиазмом и желанием немедленно облагодетельствовать весь мир.
* * *
Утром Мацумото проснулась в своей комнате и поняла, что опять проспала. Впрочем, сегодня тайчо не будет слишком ругаться. Через час она, все еще зевая, вошла в кабинет.
— Доброго утречка, тайчо!
— Доброе утро, — отозвался Хитсугайя, не поднимая головы от бумаг. — Как ты себя чувствуешь?
— Отлично. А что?
— Тренировка.
После изнуряющей трехчасовой тренировки, во время которой капитан, не жалея себя, осыпал подчиненную ледяными осколками, чтобы та, наконец, проснулась, пришлось тащиться в девятый отряд за какими-то документами. А потом в первый. А потом в Руконгай гонять невесть откуда взявшихся пустых. Те были слабенькими, однако достаточно настырными, чтобы заставить побегать трех шинигами из десятого отряда. До самого вечера у Рангику не было времени даже задуматься о том, что было прошлой ночью.
Вечером, когда она в одиночестве пила чай в своей комнате, в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, открыли. На пороге стоял Кира, глаза у него были еще более отчаянные, чем обычно.
— Рангику, ты не занята? — спросил он, проходя внутрь.
— Нет, добрый вечер, заходи. Чай?
— Какой нафиг чай? — вдруг взорвался Изуру. — Ты помнишь, что мы вчера делали?
— Э-э-э... — Мацумото задумалась, приложив палец к подбородку и заведя глаза к потолку. — Судя по тому, что помню плохо, пили.
— Молодец, хорошее начало. А дальше?
— Нему пришла, на папочку жаловалась...
— Дальше?
— Напились мы знатно, вроде ревели все в обнимку, — Мацумото скривилась.
— Верно. А дальше?
— Утром тут проснулась. Ты меня принес?
— Это ты меня до казарм дотащила, а потом, видимо, сама дошла. А между "ревели" и "проснулась" ты что-нибудь помнишь?
Рангику нахмурилась. Картины прошлой ночи были сильно размыты и, кажется, перепутаны. Вот Нему плачет у нее на груди. Кира разливает. Они смеются. Кира разливает. Нему предлагает помочь с чем-то. Кира разливает. Они с Изуру от чего-то упорно отказываются. Кира разливает. Втроем идут по ночным улицам. Кира достает бутылку из-за пазухи, пьют из горла. Открывают огромную дверь. Опять пьют. Огромный шкаф с крохотными подписанными ящичками. Еще бутылка, снова из горла. Стеклянный цилиндр со смутной фигурой внутри. Сакэ заканчивается.
Она ахнула и широко раскрыла глаза. Потом зажмурилась и замотала головой, отчего та снова разболелась.
— Нет-нет-нет, я не верю, это пьяный бред, мы этого не делали!
— Что именно мы не делали, Рангику? — подозрительно спокойно спросил Кира.
Она подняла на него глаза. Лицо у Изуру было застывшее, сумасшедшее.
— Рейгай...
Кира молча смотрел на нее несколько секунд, вдруг его глаза закатились, и он рухнул на пол в обмороке. Пришел он в себя от того, что ему щедро брызгали в лицо чем-то мокрым и теплым. Отплевываясь, он сел и вытерся рукавом. Посмотрел на Мацумото — она выглядела испуганной, в руке держала чашку с чаем.
— Ты меня чаем, что ли, поливала? — зачем-то спросил он.
— Ничего другого под рукой не было. Ты в порядке?
— Да. Нет!
Кира заскулил и закрыл лицо руками.
— Ран-тян... — спросил он приглушенным голосом. — Мы правда это сделали?
— Если ты тоже это помнишь, значит, сделали.
— А что я помню?
Минут пять ушло на выяснение того, что Изуру помнит события прошлой ночи примерно так же отчетливо, как и Мацумото, расплывчатые картинки их воспоминаний почти полностью совпадали, так что составить связную историю не представлялось возможным. Они точно помнили, как Нему предлагала сделать рейгай Ичимару Гина из образца запасливого Кагерозы, и как они наотрез отказались это делать. Как они оказались в расположении двенадцатого отряда, а потом и в самой лаборатории, понять не удалось. То есть дорогу туда они кое-как вспомнили, а вот почему туда поперлись — нет. Самым же страшным воспоминанием была фигура в стеклянном цилиндре.
— Изуру, — умоляющим голосом сказала Мацумото, — может, у нас коллективные галлюцинации? Кто эту Нему знает, может, она сакэ из папиных запасов взяла.
— Хорошо бы, — простонал тот. — Только я давно ни во что хорошее не верю.
Рангику зловеще усмехнулась. Дожили — отравленное сакэ из личного запаса Маюри кажется им хорошей новостью. Хотя по сравнению с тем, что они, кажется, натворили, даже предательство Айзена было отличным известием. По крайней мере, в этом-то они не были виноваты.
— Что же нам теперь делать? — спросила она. — Может, с Нему поговорить?
— Нет! — запаниковал Кира. — Я к ней больше близко не подойду. Надо подождать, может, само все рассосется. Мы же все пьяные были, глядишь, и не получится ничего. Или Маюри найдет...
Изуру заткнулся. Маюри, обнаруживающий результат нелегального эксперимента, вызывал панический ужас и желание сбежать в Генсей навсегда.
— Все, — выдохнула Рангику, — я больше не пью.
* * *
Следующим утром Мацумото явилась в офис раньше капитана и опустошила все свои заначки с сакэ. Хитсугайе пришлось упереться рукой в стену, чтобы не упасть от удивления, когда, зайдя в кабинет, он увидел свою фукутайчо, деловито пакующую батарею бутылок в огромный мешок.
— М-мацумото?
— Доброго утречка, тайчо, — отозвалась та, не прекращая занятия.
Закончив, она взвалила мешок на плечо и, сообщив капитану, что вернется через полчасика, ушла. Капитан проводил ее непонимающим взглядом и тяжело шлепнулся на стул.
* * *
— Кеораку-тайчо, можно к вам?
— А, Рангику-тян! Чем обязан в такую рань?
Капитан восьмого отряда был немного помят и зевал. Вчерашний вечер, впрочем, как почти каждый, прошел невероятно приятно. А утро он ненавидел.
— Я вам тут подарочек принесла, — и Рангику шмякнула на пол перед столом капитана мешок, который мелодично звякнул. Глаза Шунсуя заблестели.
— Э, Рангику-тян, я, конечно, всегда рад, но тебе не кажется, что еще рановато? — и он смущенно покосился на дверь в соседний кабинет, где заседала Нанао в окружении бумаг и идеального порядка.
— Да я не буду пить. Это все вам.
— Мне? Все?
Кеораку сдернул с головы шляпу и начал ею обмахиваться. При мысли, что Нанао сейчас выйдет из своего кабинета, услышав знакомый голос, и обнаружит на полу "подарочек", стало жарко и неуютно. Он встал, развязал мешок и пораженно выдохнул:
— Ран-тян, ты сдурела? Это что, вся твоя заначка?
— Ага.
— А не могла ее мне домой принести? Меня Нанао-тян убьет!
— Извините, Кеораку-тайчо, куда смогла, туда и дотащила. Теперь это ваше, прячьте, где хотите.
И улыбнувшись напоследок, она исчезла за дверью. Шунсуй еще попялился в мешок, завязал его и как мог тихо выбрался с ношей из кабинета. И правда, надо спрятать, пока Исэ-фукутайчо занята.
* * *
— Рангику-тян! Эй, Рангику-тян!
Мацумото обернулась. К ней несся довольно ухмыляющийся Хисаги. В отдалении виднелись фигуры Абарая, Мадараме и Аясегавы.
— Еле нашел тебя. Давай с нами!
— Чего давай? — Рангику нахмурилась.
— Отметим конец рабочей недели!
— Не могу. У вас неделя, может, и закончилась, а у меня еще работы по горло.
Мацумото выразительно помахала пачкой бумаги, зажатой в руке, развернулась и продолжила путь. Хисаги застыл на месте, забыв закрыть рот.
— Шухей! Ну, чего ты застрял?
Лейтенант девятого повернулся к друзьям и захлопал глазами. Поняв, что он не двинется, те сами к нему подошли.
— Что ты ей ляпнул, что она с таким лицом ушла? — спросил Ренджи.
— Ничего! Просто позвал с нами, как всегда. А она сказала, что у нее полно работы.
— А это точно Рангику-тян была? — спросил Юмичика после минутного молчания. — У нее глаза не светились?
— Вроде нет. Может, ее Хитсугайя-тайчо за что-нибудь наказал?
— Тогда бы она пожаловалась на него.
— Женщины, кто их разберет, — мудро заявил Абарай. — Пойдем лучше к Кире.
Однако Кира тоже наотрез отказался идти бухать, сославшись на прорву работы, и даже так же, как Рангику, помахал стопкой бумаги. Собутыльников не очень вежливо выставили за дверь и посоветовали не шуметь ночью.
— Ну, а что ты про Изуру скажешь, Ренджи? — ехидно спросил Юмичика.
Абарай покосился на него, пытаясь скопировать фирменный взгляд своего тайчо, но парень только расхохотался.
— А может, у них свидание сегодня, и они не хотят это афишировать.
— Афиши-ировать? Слово-то какое, — издевательски протянул Аясегава. — Общение с Кучики определенно идет тебе на пользу.
— Да пошел ты, — пробурчал покрасневший Ренджи.
* * *
Хитсугайя сидел за рабочим столом и тихо охреневал. По его расчетам, фукутайчо уже с час должна была бухать в своей обычной компании, однако она сидела за соседним столом и прилежно занималась документами. Полчаса назад он сам попытался отпустить ее, но Мацумото отказалась, сообщив, что не уйдет, пока все не закончит.
— Сколько можно на вас одного все сваливать, тайчо, — заявила она, невинно глядя голубыми глазищами.
Тайчо так и не придумал, что на это ответить. Теперь он тайком разглядывал ее, пытаясь понять, что же не так. Рангику третий день торчала в офисе допоздна, не отказывалась ни от какой работы. Вчера ночью он обшарил весь кабинет, а также соседние, даже не поленился перекопать маленький садик под окнами, но не нашел ни одной заначенной бутылки. Вроде бы радоваться надо, что Мацумото наконец-то взялась за ум, но его эта перемена пугала. К тому же у самого Хитсугайи работы только прибавилось, поскольку приходилось переделывать за лейтенантом почти все документы — она делала чудовищное количество ошибок, намного больше, чем раньше. Рангику как будто старалась отвлечься от чего-то, забыться в работе, но тяжелые мысли все равно не оставляли ее. Тоширо знал, что, точнее, кто не выходит у нее из головы. Он одного не понимал — почему кризис разразился именно сейчас.
Мацумото окончательно добила капитана, когда решила остаться в офисе после него и переделать уже три раза запоротый отчет. Она наотрез отказалась от предложения тайчо заняться этим после выходных и не позволила ему самому остаться, а потом проводить ее до дома.
— Все в порядке, тайчо, я быстренько все сделаю и пойду.
Тоширо тяжело вздохнул в ответ на ее вымученную улыбку и ушел.
Рангику сидела над бумагами еще с час, когда в окно влетела адская бабочка. Девушка застыла, и бабочка, не дожидаясь, сама села на ее безвольно лежащую на столе руку. "Мацумото-фукутайчо, зайдите немедленно в лабораторию двенадцатого отряда".
Бабочка исчезла в тихом шелесте крыльев, а Мацумото все сидела, не двигаясь. Сообщение не предвещало ничего хорошего, даже несмотря на то, что было не от капитана Куротцучи, а от Нему. Надеясь, что все-таки Маюри решил лично поорать на идиотов, забравшихся в святая святых, она отправилась в лабораторию.
* * *
У ворот расположения двенадцатого отряда нерешительно топтался Кира. Увидев Рангику, он изобразил жутковатую улыбку и спросил:
— Ты тоже получила сообщение?
Девушка кивнула.
— Надеюсь, Куротцучи-тайчо нас прибьет, — вздохнул он.
Внутри было темно и пусто. Рабочий день давно закончился, в лаборатории остались лишь несколько дежурных. Виноватая парочка медленно, словно на казнь, брела по длинным плохо освещенным коридорам.
— Наконец-то, — послышался тихий деловитый голос.
Кира и Мацумото одновременно вскинули головы и увидели Нему. Она приложила палец к губам и поманила их за собой. Пройдя еще не меньше километра по запутанным коридорам, они оказались возле смутно знакомой двери, ощерившейся магическими печатями и кодовыми замками. Нему набрала несколько кодов, приложила глаз к сканеру, выпустила из пальцев несколько вспышек света и открыла дверь. Впустив друзей внутрь, она плотно закрыла створку, прислонилась к ней и улыбнулась.
— Все готово, — торжествующе сообщила она.
Рангику и Изуру переглянулись и одновременно сглотнули.
— Нему, — осторожно начал Кира, — мы... Ты уверена, что получилось? Мы же тогда страшно пьяные были.
— Ну, тогда я ничего серьезного и не делала, только все подготовила. Основную работу я завершила на трезвую голову, не переживайте.
Они снова переглянулись.
— А Куротцучи-тайчо ничего не заподозрил?
— Нет, я спрятала капсулу в дальнем углу, до которого он еще не добрался. Папочка очень педантичен и делает все в строгом порядке, так что у нас в запасе была еще неделя. Он ведь даже каталогизировать духовные образцы не закончил.
И Нему поманила их в темноту лаборатории.
— Только должна предупредить вас...
Мацумото и Кира опять обменялись паническими взглядами.
— Этот образец был собран довольно давно, и рейгай обладает не всей памятью. Я, конечно, рассказала ему все, что смогла, и он вроде бы даже поверил, но вам придется дополнить его воспоминания. Ну, вот мы и пришли.
Нему продолжала идти вперед, а фукутайчо десятого и третьего отрядов встали как вкопанные. В кресле, спокойно развалившись, сидел Ичимару Гин. На нем было простое черное косодэ без каких-либо знаков отличия, он как всегда улыбался.
— Ра-ангику, Изу-уру! — радостно протянул он. — Как же я рад вас видеть. Эта сумасшедшая весь день рассказывает мне какие-то дикие истории и никуда не выпускает, а тут, знаете ли, темно, шкафы, склянки, жуткое место, мне же страшно! Спасите меня уже.
— Г-гин... — смогла выдохнуть Рангику и отключилась.
Кира еле успел поймать ее, хотя и сам едва стоял на ногах.
— А чего это она? — удивился Гин. — Тут все-таки не настолько страшно. Изуру, ты чего такой бледный, будто покойника увидал?
Последний вопрос добил Киру, и он тоже упал в обморок.
Оба пришли в себя от резкого неприятного запаха, исходившего от тряпки, которую Нему, не давая уворачиваться, совала им в лица. Все еще слабые, они резко вскочили и едва не столкнулись лбами.
— Яре-яре, да что с вами такое?
Мацумото и Кира уставились друг на друга застывшими испуганными глазами и тихонько взвыли.
— Ками, что же мы натворили? — прошептал Кира.
— Что мы теперь с ним делать будем? — просипела в ответ Мацумото.
— Что вы там шепчетесь? Вы меня заберете отсюда или мне самому выход делать? Не хотелось бы ругаться с Маюри, но, кажется, придется.
— Н-не надо, Ичимару-тайчо.
Кира на неверных ногах подошел к нему и внимательно вгляделся в лицо. Сомнений не было — это старый добрый Гин. Ну, может, не такой уж и добрый, но точно старый, в смысле, прежний.
— Нему, — тихо обратился он к девушке, — ты не можешь хотя бы примерно сказать, какого времени образец?
— Несколько месяцев до их побега в Хуэко Мундо.
— Хватит уже шептаться! — рявкнул вдруг Ичимару, вскакивая на ноги. — Говорите так, чтобы я слышал, или не говорите вообще! Что тут происходит? Я просыпаюсь в этой анатомичке в компании чокнутой дочки сумасшедшего профессора, которая заявляет, что я — это не я, а копия, а настоящий сдох, но не раньше, чем проторчал чуть ли не год в Хуэко Мундо в компании Айзена и хреновой тучи пустых! И где мой занпакто?!
— Ваш занпакто сломан, тайчо, — прошептал Кира, опустив голову. — Все, что рассказала вам Нему, правда. Рангику подтвердит.
Рангику подошла ближе, всмотрелась в лицо Гина и прошептала:
— Ты умер у меня на руках. Айзен убил тебя, когда ты попытался отнять у него Хоугиоку.
Ичимару открыл глаза и внимательно оглядел скорбные лица. Потом покачнулся и упал обратно в кресло.
— Хоугиоку... Вы вообще не должны знать этого слова, — тихо сказал он. — Значит, все правда?
Бирюзовые глаза умоляли сказать, что это дурацкий розыгрыш, но лица стоявших перед ним были решительны, хоть и невероятно грустны.
— Как вы это сделали? — спросил он сдавленным голосом, ощупывая свои пальцы, запуская руки в волосы, словно желая убедиться, что он не призрак.
— Рейгай. Духовный образец хранился в лаборатории. Я уже рассказывала вам, — сказала Нему.
Ичимару закрыл лицо руками и молчал несколько минут. Потом тихо спросил:
— Зачем?
Кира и Мацумото переглянулись.
— Мы... мы скучали, — ответила девушка.
— А меня вы спросили?
Гин прокричал эти слова, снова вскочив с кресла.
— Вы всегда, всегда только о себе думаете! Скучали они! А что мне теперь делать? Если Айзен убил меня, значит, я не смог сделать даже того, для чего жил, учился и тренировался! Зачем теперь мне жить? Я ведь не могу вернуться, стоит показаться кому-нибудь из капитанов, меня арестуют и казнят в тот же день! И вас, идиотов, тоже казнят! Я для этого, по-вашему, свою жизнь отдал, чтобы вы из-за меня умерли?
В бирюзовых глазах зажегся опасный красный огонек, а по щеке неожиданно скатилась слеза.
— Бесите, — продолжил он дрожащим голосом, — зачем я вам понадобился? Я ведь все, все сделал, чтобы вы меня возненавидели, чтобы не было такого. А вы... Кретины, надо было вас убить, чтобы не мучились. И меня не мучили.
Слезы катились градом из покрасневших глаз. Гин пожирал Мацумото и Киру взглядом, будто и правда не видел их целый год. Он продолжал бормотать ругательства, проклятия и угрозы, но уже с трудом понимал, что говорит. Нему отступила в дальний угол лаборатории и занялась какими-то своими делами.
— Гин, — пробормотала Рангику, покраснев, — прости нас. Мы правда скучали, но никогда не сделали бы такого, если бы...
— Если бы так не нажрались, — пробурчал не менее красный Кира.
Гин так опешил от этих слов, что замолчал на минуту. Потом несколько раз открыл рот, закрыл и, наконец, смог сказать:
— Нажрались? Вы че, пьяные меня делали?
— Ну, не мы... Это Нему все делала. Потом, трезвая. А мы только забрались сюда и стащили ваш духовный образец, тайчо.
— Бухие.
— Бухие, — виновато кивнул Кира.
— Ками-сама-а, — протянул Гин, закрыв глаза рукой. — Вы не меняетесь, и это единственная хорошая новость за день. И идея, кстати, тоже ничего. У вас есть?
— Ч-что есть, тайчо?
— Сакэ, конечно. Ран-тян, у тебя должно быть, я знаю.
— Извини, нету, — Рангику виновато развела руками. — Я всю заначку Кеораку отдала.
— Зачем?
— Решила, что больше не пью, после... Ну, после того, как мы сюда ночью пробрались.
— Ра-аньше надо было решать, — протянул Гин со своей обычной улыбкой и ущипнул Мацумото за кончик носа.
Этот детский, такой родной жест что-то в ней сломал. Ноги девушки подкосились, она рухнула на пол и зарыдала. Кира шлепнулся рядом и попытался обнять ее, но та спихнула его руку с плеча. Гин осторожно сел на пол, скрестив ноги, и погладил рыжую шевелюру. Мацумото замотала головой и отвернулась. Гин вздохнул и дернул за кончик носа и Киру. Тот крепился несколько минут, а потом из его глаз тоже потекли слезы.
— Яре-яре, ну что вы как на похоронах... Ну, натворили вы фигни, конечно, но я-то, если вам верить, натворил кое-что похуже. Не убили никого и ладно. Даже наоборот, — Ичимару хмыкнул и сграбастал Рангику и Изуру в объятия. — Я тоже скучал.
* * *
Кое-как отговорив Гина напиться прямо сейчас, Кира и Мацумото отвели его в заброшенный дом на окраине Сейретей, где пару месяцев назад прятались от разъяренного Хитсугайи, разыскивавшего свою пьяную фукутайчо. Встретив патрульных, они быстро вставали домиком, закрывая собой тайчо-нелегала, и начинали петь какую-нибудь песню. Патрули хмыкали и привычно обещали не палить собутыльников. Один раз они услышали настоящий пьяный дуэт, состоявший из очень знакомых мужских голосов.
— Ксо, только Хисаги с Абараем нам не хватало, — тихо ругнулся Кира, сворачивая в узкий переулок.
Едва не поседев за полчаса перебежек по переулкам, лейтенанты, наконец, добрались до цели. Гин придирчиво оглядел свое прибежище.
— Н-да, не королевские хоромы, конечно, однако все лучше той анатомички.
— Извини, сейчас мы не можем придумать ничего лучше, — выдохнула Мацумото, устало садясь на пол. — Подожди нас здесь, мы принесем футон и еды.
Через час они вернулись. Рангику с гордостью вручила Ичимару две хурмы.
— Как ми-ило, Ран-тян, — протянул тот. — Но почему так мало?
— Эээ... Сколько было.
— Ну, значит, завтра еще принесешь.
Да, Гин был таким же, как и прежде.
* * *
Начало рабочей недели у Хитсугайи не задалось — ни свет ни заря его поднял патруль, сообщивший, что кто-то совершил налет на сад Готея. Когда недоумевающий, кому это вообще понадобилось, тайчо прибыл на место, ему продемонстрировали три начисто обобранных хурмы. Ни на на деревьях, ни на земле, разумеется, не было никаких следов, даже остатков рейацу. Можно было подумать, что плоды сами испарились с деревьев, если бы не три бессознательных патрульных возле входа.
Задумчиво почесывая в затылке, Хитсугайя вошел в кабинет и остолбенел. На столе Мацумото стояла корзинка, доверху набитая хурмой. Вероятно, он так и стоял бы до вечера, если бы сама фукутайчо, как всегда, опаздывавшая, не влетела ему в спину.
— Ой, тайчо! Доброго утречка! А что вы тут стоите?
Капитан молча ткнул пальцем в корзинку. Мацумото побледнела.
— Откуда это здесь? — спросил он.
— Н-не знаю, тайчо... Я же только что пришла.
— У тебя новый поклонник?
— С чего вы взяли?
— А по-твоему, она тут сама появилась? А ты знаешь, что сегодня ночью кто-то пробрался в сад и ободрал три хурмы?
Рангику сглотнула. Конечно, она не знала. Но понимала гораздо больше, чем могла бы сказать.
— П-первый раз слышу, тайчо, — по крайней мере, это была правда.
— Если я узнаю, что ты в этом замешана...
— Тайчо, как вы можете про меня так думать? Даже если бы я и забралась в сад, стала бы я тащить хурму в кабинет?
Хитсугайя нахмурился. Мацумото, конечно, была страшно безалаберна, но не тупа.
— Дыхни, — приказал он.
Рангику дыхнула. Перегара не было. Хитсугайя нахмурился еще сильнее.
— Если узнаешь, кто твой поклонник, немедленно доложишь мне.
— Слушаюсь, тайчо!
* * *
Вечером злая Мацумото влетела в пристанище Ичимару. Тот, не обращая внимания на топот и пыхтение, увлеченно тыкал в сжатые губы Киры ломтиком хурмы.
— Ну, Изу-уру, открой ротик! Это же так вкусно!
Кира мычал и пытался отворачиваться. Увидев подругу, он поднял на нее умоляющие глаза и простонал:
— Ран...
Договорить не успел, потому что Гин, воспользовавшись ситуацией, впихнул ломтик ему в рот. Кира скривился и проглотил, почти не прожевав.
— Вот умница! Ран-тян, угощайся! — Гин гостеприимным жестом махнул в угол, где лежала внушительная горка оранжевых плодов.
— Гин! Ты что, вообще не соображаешь? — зашипела та.
— А что мне оставалось делать? Вы мне хурму не носите, приходится как-то самому справляться. И тут, между прочим, ужасно скучно, совершенно нечего делать.
— Нашел развлечение! Спасибо, хоть рейацу прячешь.
— Ну, я же развлечься хочу, а не помереть еще раз.
На последних словах Мацумото и Кира пристыженно покраснели.
— А мне в кабинет зачем ее приволок? — тихо спросила Рангику. — Меня тайчо чуть не прибил.
— За что? За то, что твой поклонник прекрасно осведомлен о твоих вкусах? Ну и ревнивец...
— Это его подняли, чтобы сообщить о налете на сад!
— Ой, — Гин в притворном ужасе прикрыл улыбающиеся губы двумя пальцами, — не думал, что собрать урожай — такое страшное преступление.
— Ты трех патрульных вырубил!
— Так ведь не насмерть.
Гин отмахнулся от Мацумото, взял ломтик хурмы и принялся с наслаждением его облизывать. Кира покраснел. Рангику села на футон, и ее взгляд наткнулся на меч, лежащий возле Ичимару.
— А это откуда? — взвизгнула она, тыкая пальцем в вакидзаси.
— Что? — Гин проследил, куда указывает палец, и улыбнулся еще шире. — А-а-а, сегодня появился. Здорово, правда? Нему хорошую работу проделала.
— Эт... Это Шинсо?
— Он самый. Теперь хоть будет, с кем поговорить днем.
* * *
Кучики-тайчо шел в свое поместье по уже темным улицам Сейретей. Рабочий день был долгим, но прошел почти бессмысленно. Дурацкое расследование набега на готейский сад страшно бесило капитана, хотя на его лице это никак не отражалось. На вечерней тренировке удалось немного отвести душу, правда, за подбитый глаз Абарая было все же слегка стыдно — ведь лейтенант ни в чем не был виноват, просто, как обычно, попал под горячую руку.
В боковом переулке что-то промелькнуло. Явно не патруль, патрульные не пробираются украдкой. Кучики не показал виду, что заметил, но, сделав еще пару шагов, быстро метнулся следом и в два шага шунпо нагнал человека в черном и схватил за шиворот. По лицу мазнули серебристые волосы, бирюзовые глаза на миг ослепили капитана, потом он увидел лисью улыбку и ехидно высунутый острый язык. От неожиданности Бьякуя выпустил воротник, и призрак тут же скрылся из виду. Через секунду замешательства Бьякуя возобновил преследование, но тщетно. Он остановился и сосредоточился на рейацу. Патрульные, седьмой отряд сегодня дежурит... Кеораку-тайчо куда-то крадется... В саду тихо. Следов рейацу, которую он искал, не было. Бьякуя провел рукой по лицу. Привиделось?
* * *
На следующее утро Абарай, зайдя в кабинет, застал своего капитана в глубокой задумчивости. На пожелание доброго утра тот не ответил, и лейтенант заподозрил, что фингал ему поставили все-таки за дело, хотя вроде бы новых провинностей за ним не водилось. Ренджи тихо сел за стол и принялся работать над не законченным вчера отчетом, искоса поглядывая на капитана.
Бьякуя все раздумывал, привиделся ему вчера Ичимару или нет. С одной стороны, такому здравомыслящему человеку, как Кучики, вообще ничто не могло привидеться, особенно такое. Увидеть Гина в сплетении теней темного переулка было скорее прерогативой Киры или Мацумото. Хотя нет, Мацумото столько не выпьет. Но, с другой стороны, его там быть просто не могло. Конечно, Бьякуя сам не видел смерти Ичимару, зато он видел невменяемое заплаканное лицо Мацумото, что было вполне весомым доказательством. Значит, галлюцинации?
— Ренджи.
— Да, тайчо?
Ренджи встрепенулся — капитан его все-таки заметил?
— Ты в последнее время не видел... Эмм... Кого-нибудь, кого в Сейретей быть не должно?
— Вы имеете в виду Ичиго, тайчо?
— Да нет, — губы Бьякуи слегка искривились. Только этой рыжей швабры не хватало для полного счастья. — Например, кого-нибудь из...
Бьякуя замолк и задумался. Надо было сформулировать вопрос так, чтобы лейтенант его понял правильно и не потащил в четвертый отряд. Он же здоровый как бабуин-переросток, если решит, что капитан сбрендил, никакой Сенбонзакурой не остановишь.
— Тайчо?
— Забудь.
Абарай недоуменно поскреб в затылке.
— Тайчо, с вами все в порядке?
Приехали. Теперь не отстанет. Бьякуя вздохнул и решился.
— Вчера вечером мне показалось, что я видел Ичимару Гина.
Ренджи так и застыл с задранной рукой.
— Ичимару?
— Именно. Но, я думаю, мне все же показалось.
Вспомнилась ободранная хурма в саду. Бьякуя нахмурился — совпадение было уж слишком совпадением.
Ренджи заставил себя закрыть рот. Он не мог решить, что теперь делать, — сразу тащить галлюцинирующего капитана в четвертый отряд или попытаться выяснить побольше подробностей и уже потом тащить.
— Тайчо... А где вы его видели?
— В темном переулке. Я почти поймал его за шиворот, но он вывернулся, показал мне язык и сбежал.
— А рейацу?
— Не почувствовал.
«Заработался», — решил Абарай. Самому ему ичимарики не виделись даже после восьмой бутылки сакэ, а вот Кира спьяну как-то пытался высказать все наболевшее Хисаги, думая, что перед ним ненаглядный тайчо. Но то ж Кира.
— Тайчо, может... — нерешительно начал Ренджи.
— Нет, — твердо ответил тот, прекрасно понимая, что хочет предложить лейтенант. — Пойду проверю, что происходит в саду. А ты доделай отчет.
И Кучики стремительно вышел из кабинета, надеясь, что фукутайчо за ним не последует.
* * *
— Кира!
Изуру поднял голову от бумаг и уставился на Абарая, стоящего в дверях кабинета. На том лица не было.
— Ренджи, что случилось?
— Кучики-тайчо, кажется... — Ренджи сглотнул, — кажется, сошел с ума.
Изуру внимательно посмотрел на свежий синяк под его глазом.
— Вот если бы ты сказал это мне, когда он пытался тебя убить, я бы поверил. А один синяк — это ерунда.
— Да при чем тут это! — Ренджи махнул рукой. — У него галлюцинации.
— Э?
Ренджи подошел поближе, наклонился через стол и прошептал Кире на ухо:
— Он думает, что видел вчера Ичимару.
Кира побелел и вцепился в стол.
— Г-где он его видел?
— В каком-то темном переулке. Тот ему показал язык и сбежал. Я, конечно, понимаю, это вполне в духе Ичимару, только он же умер!
— Д-да, умер, — прошептал Кира, стирая со лба холодный пот. Только тут до Ренджи дошло, что он выбрал не самого лучшего кандидата для подобных откровений.
— Ой, Кира-кун, извини...
— Ничего, все в порядке. А где он сейчас?
— Откуда я знаю? Он же сбежал!
— Кучики сбежал? Куда?
— Эээ... Нет, Гин сбежал. А тайчо сказал, что пойдет посмотрит, что творится в саду.
Кира закрыл глаза ладонью и застонал. Вчера у Гина снова закончилась хурма, и они с Рангику торжественно поклялись, что сегодня вечером притащат целый мешок, но тот, видимо не утерпел.
— А рейацу он почувствовал?
— Какая рейацу? Я же говорю, у него галлюцинации!
* * *
Бьякуя задумчиво разглядывал обобранную хурму, четвертую по счету. Под деревом валялись несколько веток, срезанных с самой макушки. Именно срезанных — чисто, точно бритвой. Охрана, усиленная после первого вторжения, клялась всеми существующими и несуществующими родственниками, что ночью никто в сад не вламывался, а сами они не спали. Однако наутро следы вандализма были налицо. Испепелив перепуганных шинигами фирменным взглядом, Кучики-тайчо направился обратно в расположение шестого отряда. Нужно было подумать.
* * *
— Гин, какого хрена ты творишь?!
Кира был так зол, что не заметил, как сорвался на фамильярность. Совершенно довольный жизнью Ичимару сидел на футоне и трескал хурму, пока Изуру и Рангику пытались докричаться до его совести. Вопреки их надеждам, совесть в душе этой лисьей рожи и не ночевала.
— Тебя видел капитан Кучики!
— Изу-уру, не скандаль. Он ведь все равно не поверил в то, что видел. А рейацу я хорошо скрываю. Если бы я захотел, даже вы меня не нашли бы.
Гин поднял голову и улыбнулся так широко, что Кира и Мацумото передернулись.
— Гин... Не надо, пожалуйста, — прошептала девушка.
— Будете скандалить — сбегу.
— Если не будешь вести себя осмотрительнее, тебя рано или поздно поймают.
— Но мне тут скучно!
— Мы же книги принесли! — Кира ткнул пальцем во внушительную стопку книг рядом с горкой хурмы.
— Пф... Вы бы еще отчеты свои притащили.
— Конечно, залезать по ночам в сад интереснее, чем читать, — пробурчал Кира.
— Ты всегда понимал меня с полуслова, — ласково сказал Гин.
* * *
На утреннем собрании капитанов Кеораку Шунсуй был мрачен как никогда. Укитаке внимательно приглядывался к другу и старательно тянул носом, но перегар был не сильнее обычного. После собрания он нагнал его и спросил:
— Шунсуй, что случилось?
Тот тяжело вздохнул и покачал головой, но Укитаке не собирался отставать.
— Шунсуй, рассказывай.
— Кажется... Кажется, пора бросать пить.
Укитаке встал как вкопанный. Это что, эпидемия? Сначала Мацумото с Кирой, а теперь Кеораку. Постояв с минуту, капитан пришел в себя и бросился вслед за другом.
— Зачем? Что случилось-то?
— У меня галлюцинации.
— Ками-сама... Ты был у Уноханы?
— У меня галлюцинации, но я еще не сошел с ума. Надеюсь.
— И что ты видел?
— Ох...
Кеораку тяжело вздохнул и повесил голову. Укитаке, остановился, схватил его за плечи и хорошенько встряхнул.
— Говори!
— Ичимару, — в глазах Кеораку отражалась тяжелая скорбь человека, наблюдающего, как медленно съезжает его крыша.
— Гина? Ты видел Гина?
Кеораку кивнул и снова опустил голову.
— Где?
— Возле своего дома. Сидел вчера на крыльце, пил, как всегда. Сначала увидел тень на стене, пригляделся — а там он... Язык мне показал, спрыгнул со стены и убежал.
— А рейацу?
— Не было никакой реайцу. Говорю же, завязываю. Пойду я, Джууширо, домой. Мне еще заначку надо выкинуть.
И он ушел, что-то бормоча. Укитаке показалось, что он разобрал «Мацумото, негодяйка, наверняка паленку подсунула».
* * *
— Кира-фукутайчо, я хотел бы поручить вам важное задание.
Кира во все глаза вытаращился на капитана Кучики. Тот без предупреждения заявился в его кабинет, плотно закрыл дверь и сел на стул.
— Я слушаю, Кучики-тайчо.
— Вы ведь уже знаете, что было совершено несколько набегов на готейский сад.
— Д-да.
— Обычные патрульные, очевидно, с охраной не справляются. Я хотел бы, чтобы этим занялись вы. Лично.
— Почему я? Кучики-тайчо, вы же не думаете...
— Нет, что вы, Кира-фукутайчо, я нисколько вас не подозреваю. Просто, зная вашу ответственность и нелюбовь к хурме, я считаю, что вы подходите для этого задания лучше всех.
Кира внимательно всмотрелся в лицо Кучики. Мраморная физиономия была как всегда непроницаема, только вот глаза были не такими холодными, как обычно. Какими-то... Хитрыми?
— Конечно, Кучики-тайчо, почту за честь.
Действительно, неплохой способ самому поймать Гина на горячем.
* * *
Этой же ночью Кира в компании трех офицеров из третьего отряда вышел охранять несчастную хурму. Офицеров он расставил по периметру окружавшей сад стены, а сам бродил между деревьями. Через пару часов почти полной тишины ему уже начало казаться, что Гин все-таки взялся за ум, но вдруг он услышал тихий хлопок и мягкий шорох, потом еще два таких же. Звучало так, будто три бессознательных тела аккуратно уложили на землю. Не успел Кира вскочить на ноги, как сзади услышал тихий голос:
— Икоросе, Шинсо!
Кира в панике бросился на землю и закрыл голову руками. Вокруг него и на него что-то посыпалось. Изуру поднял глаза и чуть не заорал — прямо ему в лицо улыбался Ичимару. Тот прижал палец к его губам.
— Изуру, как мило с твоей стороны взять охрану сада на себя.
— Какого?
Гин не слушал, он поспешно собирал с земли хурму и запихивал ее в мешок. Закончив, он ущипнул Киру за кончик носа и прошептал:
— Извини, не могу остаться и поболтать, меня девушка ждет.
И он развернулся, чтобы уйти, но Кира ухватил его за рукав.
— Тайчо...
Гин низко опустил голову и вздохнул.
— Да какой я теперь тебе тайчо... Зови по имени.
— Гин... Гин-сама, вырубите уж и меня.
* * *
Следующим утром Кира, сверкая свежей шишкой на лбу, предстал перед капитаном Кучики. Тот внимательно осмотрел виноватую физиономию и вынес вердикт.
— Значит, и вам не удалось поймать вора.
Кира пристыженно кивнул, старательно подавляя зевок.
— Хм, видимо, придется заняться этим самому. Можете идти, Кира-фукутайчо.
* * *
Днем Кира выцепил Мацумото и рассказал о планах Кучики. Та ахнула, и они, не сказав больше ни слова, понеслись в заброшенный дом. Гин, к их общему удивлению, читал книгу.
— Как ми-ило, — обрадовался он, — а я не ждал вас до вечера.
— Гин, тебе придется прекратить свои прогулки. Кучики собирается усилить охрану сада.
— Ну и что, — Гин пожал плечами. — Я и с десятью справлюсь.
— Ты не понимаешь! — взвыл Кира, снова срываясь на фамильярность. — Он сам туда пойдет!
— Ого! Это будет весело!
Конечно, Ичимару обрадовался, другого и не стоило ожидать.
— Гин, пожалуйста, — взмолилась Рангику, — не нарывайся больше! Если тебя поймают, мы этого не переживем!
Ичимару встал и с минуту внимательно их разглядывал. Потом вздохнул и кивнул.
— Вы-то, может, и переживете, а вот я — нет, — тихо проговорил он. — А мне только-только понравилось жить.
* * *
Очередное собрание капитанов и лейтенантов было еще более нудным, чем обычно. Главным вопросом повестки дня были набеги на сад, где неизвестные воры успели ободрать почти всю хурму. Пока капитан Кучики докладывал, как прошли его дежурства, незаметно пихая в ребра засыпающего Абарая, Кира старательно сдувал с лица челку, чтобы лучше было видно еще не зажившую шишку на лбу. Разумеется, за три ночи дежурств шестого отряда, в каждом из которых принимали участие капитан и лейтенант, набегов на сад не было. Последняя кража пришлась на смену третьего отряда, и Кира повторил то, что услышал от своих офицеров: «Услышал шорох, обернулся, звезды из глаз, очнулся утром».
— Хорошая работа, Кучики-тайчо, надеюсь, воры больше не посмеют сунуться в сад, — сказал Ямамото. — Я думаю, собрание можно считать законченным.
Когда все начали расходиться, сотайчо внезапно сказал:
— Кира-фукутайчо, Мацумото-фукутайчо, зайдите в мой кабинет, пожалуйста.
Лейтенанты, испуганно переглянувшись, последовали за командиром. Он сел за свой стол, посмотрел на них из-под полуприкрытых век и спросил:
— Как вы думаете, вы еще долго сможете его прятать?
Лейтенанты побелели и схватились друг за друга, чтобы не упасть.
— Надеюсь, вы не считаете меня идиотом, детишки? Я, конечно, стар, но, в отличие от других капитанов, верю своим глазам. Ичимару Гин отлично скрывает рейацу, но стать невидимым он не может. Расскажите хоть, как и когда вы умудрились его спасти.
— Ммм... Мы не спасли, — промычал Кира. — Гин правда умер.
— Не пытайтесь убедить меня, что это была групповая галлюцинация. Больше недели почти каждую ночь кто-нибудь из капитанов видит Ичимару и только сегодня утром они сподобились сообщить мне об этом. Если бы он показался только мне, я бы еще повременил и дал вам развлечься, но он явно не может сидеть на месте, поэтому с ним надо срочно что-то делать, пока все офицеры Готей не свалились с нервными срывами. Вы хоть знаете, что Кеораку-тайчо уже неделю не пьет? Исэ-фукутайчо, между прочим, на грани истерики — трезвый Шунсуй оказался страшным занудой.
— Ямамото-сан, мы говорим правду, Ичимару Гин действительно умер, — сказала Мацумото. — Это... Это рейгай.
Сотайчо широко открыл глаза.
— Рейгай? Вы сделали рейгай Ичимару?
Дождавшись утвердительных кивков, Ямамото расхохотался.
— Ну, детишки... Ну вы и... Дураки — не то слово... — кое-как выдавил он между приступами смеха. — Я-то думал, вы его у меня из-под носа утащили, а вы... поверить не могу... нелегальный эксперимент. Но вы же не сами это сделали? Кто вам помогал?
— Куротцучи-фукутайчо.
— Ну, разумеется. Напились, наверное? Напились, конечно. И как рейгай? Качественный?
— Ну... — Кира замялся, не понимая, как вести себя с откровенно веселящимся сотайчо, — вроде качественный. Хурму вот ворует...
— Ками, что же мне теперь с вами всеми делать? Не убивать же, в самом деле.
Кира и Мацумото с надеждой посмотрели на главнокомандующего. Тот почесал лысину и твердо сказал:
— Вечером, как стемнеет, соберем экстренное собрание капитанов. Приведите его. Хотите связывайте, бейте по голове, но Ичимару должен быть здесь. Только все-таки постарайтесь, чтобы вас никто не видел по дороге.
* * *
Гин, вопреки ожиданиям насмерть перепуганных лейтенантов, с радостью согласился навестить Ямамото. Правда, пришлось долго уговаривать его дождаться темноты, поскольку Гин рвался к нему прямо сейчас, чтобы «чмокнуть старичка в лысинку». Однако, прибыв в кабинет сотайчо, Ичимару все-таки удержался и просто поклонился, не переставая, конечно, улыбаться. Ямамото внимательно его оглядел, кивнув на занпакто, спросил:
— Это Шинсо?
— Да, командир.
— Хорошая работа. Рейацу пока что скрывай, а то до драки может дойти.
Пока собирались недоумевающие капитаны и лейтенанты, Кира, Мацумото и Ичимару, ощущая себя главными звездами циркового представления, прятались за ширмой. Когда, наконец, все замолчали и выжидающе уставились на Ямамото, он произнес:
— Дело о воровстве в саду раскрыто, и я хочу представить вам виновника происшествий, — и он кивнул Гину.
Ичимару перестал скрывать рейацу, и ширму сорвало, словно ураганом. Вслед за ней полетели шляпа Кеораку и сонный Абарай. Собравшиеся во все глаза уставились на Гина и красных как свеклы Киру и Мацумото. Гробовую тишину нарушил радостный вопль Ячиру:
— Лисенок!
Из дальнего угла раздались тихие ругательства, затем многострадальная ширма улетела в другой угол, и Абарай встал на ноги, впервые за последние три дня полностью проснувшись.
— Эй, че за фигня? Кто тут... Эээ... Ичимару?
— Так это были не галлюцинации? — слабым голосом спросил Кеораку.
— Живой... — процедил сквозь зубы Хитсугайя.
— Не совсем верно, Хитсугайя-тайчо, — сказал командир. — Ичимару Гин действительно умер. Это рейгай.
— Как это рейгай? — завопил Маюри. — Мы же всех уничтожили, я лично проверял! Да Кагероза его вообще не делал!
— Простите меня, Маюри-сама, — вмешалась Нему, — его сделала я.
— Нему! Ты идиотка!
— Мацумото, — тихо, но угрожающе прорычал Хитсугайя.
— Да, тайчо, — девушка виновато повесила голову.
У одного Киры не было непосредственного начальника, чтобы устроить нагоняй, поэтому он понимал, что получит ото всех по очереди.
— Семейные разборки оставим на потом, — негромко сказал Ямамото. — Виновных безусловно придется наказать, но сейчас нужно решить, что делать с Ичимару. Этот рейгай не модифицирован — он не обладает ни большей силой, ни агрессивностью. Это точная копия и, насколько я могу судить, очень хорошая и стабильная. На самом Ичимару, как мы теперь знаем, особой вины не было, даже в предательстве его трудно обвинить. Поэтому предлагаю не уничтожать его, а определить в какой-нибудь отряд.
Ичимару ухмыльнулся Кире.
— Рядовым.
Ичимару сник, но улыбаться не перестал. Капитаны начали переглядываться. Гин в подчиненных — это похуже, чем галлюцинации.
— Ну, раз добровольцев нет, придется, как всегда, решать мне, — сказал сотайчо. — Шестой отряд.
Гин перестал улыбаться, широко открыл глаза и уставился на капитана Кучики. Тот... улыбался. Гину едва ли не впервые в жизни стало по-настоящему страшно.
— Слушаюсь, Ямамото-сан, — сказал Бьякуя. — Ренджи, Ичимару в твоем распоряжении. Устрой его в казармах, выдай форму.
Гин на подгибающихся ногах подошел к нехорошо ухмыляющемуся Абараю. Обернувшись к сотайчо, он сказал слабым голосом:
— Ямамото-сан...
— Я же сказал, что виновные должны понести наказание. И скажи спасибо, что не пятый.
* * *
— Ичимару, для тебя особое задание.
— Да, Кучики-тайчо-о?
— Поступаешь в патруль, охраняющий сад.
— Спасибочки, тайчо-о...
— Хурмы там больше нет, не надейся, ты всю ободрал.
— Ну, так вырастет...

@темы: Мацумото, Рангику, Изуру, смерть Ичимару Гина, Ичимару, Рыжеухий свиногном, «Bleach», «погладь автора»

---

23.05.2012 в 09:56

Пишет  Рыжеухий свиногном:
ну, это так, мелкие глупости. -- лис

Кира Изуру, что ж ты со мной делаешь? Я же обычно стеб пишу, в крайнем случае - расчлененку, где моральные страдания участников прилагаются сами собой. А с Кирой - либо разврат, либо ангст Сильно меня вчера вштырило после идеи, подкинутой  Vigu-san, до сих пор не могу отойти. А началось-то с невинного однострочника по ее же заявке.

Ренджи/Кира "Все пройдет, просто подожди немного, все пройдет..."

а тут читать!

Это были даже не кошмары – наваждения. Кира не видел, только чувствовал длинные пальцы на своей шее, обжигающее будто холодом дыхание, пронзительный взгляд, вжимающую в стену рейацу. Он просыпался, глухо вскрикивая, и его тут же обхватывали большие теплые руки, прижимали к широкой груди, и низкий, хрипловатый со сна голос шептал:
- Все пройдет, просто подожди немного, все пройдет…
Кира утыкался лбом в татуировки, часто дыша, пытаясь сбросить паутину привязанности, которая по ночам сжималась вокруг него тугим коконом. Когда все закончится, надо будет извиниться перед Ренджи. Он добрый, он все поймет. Он и сейчас понимает. Горячий, громкий, искренний – он полная противоположность Ичимару, и Кира отчаянно нуждается в нем как в противоядии.
Изуру никогда не простит бывшего капитана за то, что рядом с ним чувствовал себя маленьким дрожащим щенком. За то, что стал сильнее, когда Гин бросил его. За эти ночные кошмары, за невыносимое одиночество, лекарство от которого только одно – жаркая красная рейацу Ренджи. Кира обязательно извинится перед ним. Потом, когда все пройдет.

@темы: Изуру, Рыжеухий свиногном, «Bleach», «погладь автора»

---

14.06.2012 в 02:15

Пишет  ~JoJo~:

Чайный Огонь
аффтар: PornoGraffity
фэндом: B.A.P, SHINee, Infinite
бэта: нет. вообще.
название: Чайный Огонь
персонажи: HimChan, Key, SungGyu, SungJong
рейтинг: G
жанр: fairytale, romance
Дисклаймер: всё правда, всё так и было, сам всё видел. Герои принадлежат мне, БВА-ХА-ХА! рублю кучу бабла на шантаже. да-да-да) шутка.
размещение: с моего величайшего соизволения.
предупреждение: сказка про Лис, Ожидание, Близнецов, Детей и Любовь.
посвящение:  Yuki~, мой возлюбленной Птичке. прости пожалуйста, что там нет(почти нет) Темина Т_Т
статус: закончено



- Я не могу так больше, понимаешь? Прости меня, но я ухожу. Я правда слишком устал.
- Но от чего?
- От всего этого. От того, что я никогда не вижу твоих глаз, одного их блеска в прорезях мне недостаточно. От того, что я не могу тебя целовать, я даже никогда не видел твоих губ! И голос твой вечно звучит, как из далека. Я устал. Ты слишком... хорош для меня. И слишком далеко.
- Ты... Ты всего лишь человек. Иди к концу своей жизни, если ты так хочешь.

Он пожимает плечами, от чего бубенцы на краях рукавов его кимоно тоненько звенькают. Он садится на своей веранде, медленно, сосредоточенно набивает чубучок тонкой трубки, старательно раскуривает тёмно-синий табак и выдыхает в осенний воздух тонкую струйку белоснежного дыма. Скоро быть зиме. Он даже не смотрит в след человеку, ушедшему от него. Сознательно ушедшему от Чуда. Человеку - человеково, он всегда знал это.
Он коротко щурится, заметая человековы следы, заметая его память. Чтобы больше ни одному смертному не дать нарушить его уединение. Он устал.
Устал от того, что ни один смертный не соглашается быть рядом, не смотря на щедро дарованное бессмертие, не смотря на белый ароматный дым из трубки, покой и уединение. Человеки не терпят скрытого лица.
Сейчас, в который раз оставшись наедине со своим домом, он медленно, бережливо поднимает маску на лоб, подставляет слишком бледное лицо лёгкому ветру. Маска хитро улыбается прищуренными глазами, Лис, по привычке, улыбается ей в тон.
Скоро зима.
Лис много молчит, ибо Бессмертным нет нужды молоть языком, чтобы получить удовольствие от беседы. На Лисью Нору опускаются черничные сумерки, он подзывает розовых Зайцев, которые всегда приносят ему коробок зелёного чая, жаровню, древний чайник, пиалу и кисть. Лис прочищает чубучок, осторожно укладывает свою трубку на расшитую шёлком подушку, и принимается заваривать чай. Эта церемония требует предельной сосредоточенности, Лис полностью отдаётся своему занятию, и не замечает, что его Зайцы принесли две пиалы в это раз. Когда шум закипающего чайника напоминает шум ветра в вершинах сосен Одинокого Леса, Лис замечает вторую пиалку и прижмуривается.
- Хитрый Братец...
И стоит этим словам слететь с лисьих губ, как за сливовым деревом раздаётся мелодичный шорох. Лис и не думает оборачиваться - его Братец любит появляться незамеченным, а Лис щедр и позволяет Братцу подкрасться.
Хитрый Братец обнаруживает себя секундой позже, когда весь воздух становится заполненным тонким перезвоном, шуршанием, звяканьем и ещё тысячей тихих, изящных звуков, которым нет определения в скудном человеческом языке. Хитрый Братец, что с Начала Времени был хранителем Ключей, всегда питал совершенно неподобающую Лисам страсть к красоте внешней оболочки.
Он выплывает из-за дерева, ветки которого прогибаются под тяжестью сладких слив, осторожно переставляя ноги в новеньких гэта крохотными шажками.
- У тебя тут совершенно особенный воздух... - Лис Ключей, или Ключник, или просто Ки, прикрывает нижнюю часть своей искусно раскрашенной маски широким рукавом сине-золотого кимоно и склоняет голову в почтительном приветствии, - Твои Зайцы были готовы к моему визиту, как я вижу.
- Мои Зайцы всегда знают, сколько пиал нужно для вечера чайной Церемонии. - кивает Лис, - Рад видеть тебя, Братец.
- О, Небеса... - Лис по имени Ки стыдливо отворачивается, прикрыв рукавом всю маску, - Прости мне мою невнимательность, Братец. Я, право слово, не успел рассмотреть твоего лица.
Лис, скрывающий своё имя от людей, благосклонно улыбается, неторопливо откладывает кисть, которой размешивал чайный порошок в специальной пиале, и надевает свою скромную, украшенную всего двумя красными полосами у глаз, маску.
- Прости и ты мне мою беспечность, Братец. Я, как и обычно, не заметил твоего приближения. Ты, воистину, хитёр, за что я награжу тебя наилучшим чаем. Сегодня, кажется, мои Зайцы постарались на славу. Будь моим гостем, Лис Ключей, надеюсь, я сумею развлечь тебя достойной беседой.
Лис плавно ведёт рукой в приглашающем жесте, указывая своему близнецу на расшитую шёлком подушку, которую только что принесли два розовых Зайца. Лис Ключей кивает им благодарно, от чего бесконечность стеклянных заколок в его волосах звонко перешёптывается. Ки прекрасно знает, как его Братец трепетно относится к своим то ли детям, то ли слугам, то ли творениям, поэтому всегда обращается с ними, как с равными, хоть и не признаёт их таковыми. Кто такие Зайцы, в сравнении с Девятихвостыми? Но он молчит, отдавая долг Гостя, присаживается на подушки, долго расправляет складки сотни своих кимоно, распускает девять своих огненных хвостов, подобно огромному лотосу, за спиной.
- Что привело тебя ко мне, Братец?
- Скука. Смертная скука, причиняемая мне смертными. Они, видишь ли, вовсе перестали нуждаться и в Путях, и в Ключах к ним. - вздыхает Лис Ключей, и снова воздух заполняется тонким звоном его заколок и подвесок.
Хозяин Лис понимающе вздыхает, подбирает рукав своего персикового кимоно, разукрашенного серыми карпами и голубыми волнами, и смешивает чайную пасту с кипятком. Берёт тёмно-шоколадную, почти чёрную, пиалу и церемонно протягивает её своему, такому непохожему, Близнецу.
- Я знаю, Братец. Я знаю...
- Ты снова пробовал сплести свою судьбу с одним из них? - прозорливо спрашивает Ки и грустно вздыхает: страсти Братца к смертным он тоже никогда не мог понять. - Не устал ещё?
- Устал, Братец. Думаю, этот был последним. Хотя, ты знаешь, он был весьма необычным. Он изобретал игрушки. До того хитрые и необыкновенные, что даже меня забавляли. Но он, подобно остальным, не желал мириться с маской.
- И ты предлагал ему Вечность, готов спорить. - тихо, немного снисходительно смеётся Лис Ключей.
- Твоя прозорливость не имеет границ, Брат мой. Но и это не помогло.
Лис, носящий имя Химчан, делает крохотный, полный удовольствия, глоточек чая и принюхивается к его чуть желтоватому пару. Молчать в обществе Близнеца всегда легче и приятнее, чем в своём собственном, поэтому Лис наслаждается тишиной, как изысканным лакомством, щедро сдобренным специями тихого перезвона бубенцов.
- Не пора ли завести детей? Смышлёного, красивого, хорошо воспитанного щенка? - смех Ки редко когда был отличим от бесконечного перелива его стеклянных заколок, но в этот раз в нём отчётливо слышна забота, - С парой хвостов. Будешь учить его своим Чайным Церемониям, Волшебству и Сказкам. Лисёнок уж точно не будет жаловаться на маску.
- Дети? - удивляется Чайный Лис, - Ребёнок? Почему я не думал об этом раньше... Но не мне, и не тебе рассказывать, Братец, как редко рождаются Настоящие Кицунэ, достойные носить Лучшие Маски... А я, как и ты, привык только к лучшему.
-Ах, Братец! - Ки даже всплёскивает руками, от чего его тонкие пальцы, украшенные не одним десятком колец, на мгновение выныривают из рукавов, - Ты окончательно потерял Нить Реальности, запутавшись с этим смертным! Всего неделю назад был Звездопад, неужели ты не видел его?
- Звездопад? - Чайный Лис по имени Химчан даже чуть не выпускает свою, бледно-голубую, пиалу из ухоженных, красивых и без всяких украшений, рук, - Право слово, Брат мой, ты привёл меня в смятение... Уверен ли ты в его значимости?
- Я лично видел Ребёнка.
- И сколько же у него хвостов? - Чайный Лис, сам того не желая, начинает волноваться, даже подаётся вперёд, внимательно вглядываясь в завораживающие, алые с синим, узоры, на чужой маске.
- Два отличных хвоста, Братец. И чёрные уши. Отличный Ребёнок, правда, поговаривают лесные духи, что он слеп. Но...
- Но это поправимо. Не думал же ты, Братец, что я просто так держу своих розовых Зайцев? Лучших лекарей, чем они, не знавал этот мир, с самого Изначалья Времён! Лишь бы изумрудными были глаза!.. Я непременно должен отдать Зайцам это дитя!..
- Да ты, я посмотрю, взволновался! - мелодично смеётся Ки, от чего все его кимоно наполняются тихим шелестом, подобным звёздному. - Я знал, что ты влюбишься в этого щенка ещё до того, как увидишь!
- Уж не за этим ли, Братец, ты...
- А когда я приходил к тебе без подарков? - даже через узкие прорези в маске Лису видно, как хитро мерцают тёмно-изумрудные глаза Близнеца, - Конечно, я привёл его к тебе.
- Где же он? Где этот Ребёнок?
- В твоём саду, я оставил его полюбоваться твоей вечно цветущей сакурой. Но, перед тем, как он ступит в свет из окон твоего дома, я должен сказать тебе кое что о нём.
- Что же это, что же? - нетерпеливо переспрашивает Чайный Лис, вовсе позабыв о том, что хозяин должен быть спокоен и развлекать гостя непринуждённой беседой, а не суетливыми вопросами.
Ключник лукаво рыкает, неторопливо складывает руки на коленях, снова давая Близнецу возможность полюбоваться своими хрупкими пальцами, искусными украшениями и розовыми ногтями.
- Он пришел не один.
- Это невозможно. - слишком поспешно отвечает Лис по имени Химчан, недоверчиво склоняя голову на бок. - В последний раз Звездопад породил двух Лисят всего тысячу лет назад, и этими Лисятами были мы с тобой, Братец. А подобное Чудо не может случаться столь часто...
- Одну тысячу и ещё тридцать три года назад, если быть точным. Ты всегда был слишком беспечным в обращении с данностью, Брат мой. Но твоё недоверие не отменяет того, что и в этот Звездопад Небо даровало земле двоих Лисят. И, знаешь, что самое любопытное? Они не близнецы.
- Ты удивляешь меня, Лис Ключей, каждым словом всё больше. - Чайный Лис берёт себя в руки и возвращается к спокойному тону, - Как же это возможно? Двое Щенков, да не близнецы? Кто же они?
- Братец двухвостого явно старше и сильнее, ибо рождён с пятью восхитительными хвостами, - с деланным спокойствием отвечает Ки, хотя Лис прекрасно чувствует, что тот удивлён не меньше. - И у него уже есть маска. Бледно-голубая, что твоя пиала, с шестью огненными полосами на щеках.
- И что же, брат Ребёнка тоже в моём саду? - не верит Чайный Лис.
- Они неразлучны, как всякие Лисы, которым повезло родиться вместе, - кивает Ки, - Поэтому, конечно, они вместе и сейчас.
- Зови же их, Братец! Негоже оставлять таких гостей в саду, когда кипит чайник, когда Зайцы приготовили лучшие сласти, а в жаровне ещё полно углей.
- Напоследок я скажу тебе, что они, подобно нам, уже имеют Имена. - голос наконец выдаёт благоговейное негодование Ключника, дрогнув, - И я готов заложить свои хвосты и лучшие украшения, за то, что они дарованы Небом именно тебе.
- Почему же ты так уверен в этом, Братец?
- Сам поймёшь, Братец, когда увидишь их.
Лис Ключей медленно встаёт, от чего бесконечные складки его кимоно шелестят и развиваются под неощутимым ветром. На веранде появляются все пять розовых Зайцев, они несут в своих бережливых ладонях блюда, тарелки и пиалы со сластями, две шёлковых подушки, и новый, большой фарфоровый чайник, расписанный закатными солнцами и цаплями. Лис Ключей встряхивает головой, медь его чуть волнистых волос взметается в воздух, звенят колокольчики заколок. Чайный Лис всегда любил любоваться своим Близнецом, украшенным более искусно, чем лучшие маски и одежды.
- Хозяин сада вишен и слив хочет видеть своих гостей. Негоже заставлять ждать столь гостеприимного Древнего Лиса, дети. - строго говорит Ки, глядя в темноту между деревьями.
И, тот час, в полосу света, льющегося из окон Лисьей Норы, ступают двое. Сначала старший, чья маска оказывается украшена лёгкой, хоть и чуть надменной улыбкой, а за ним - младший, держащий брата за руку. Старший Лисёнок склоняется в почтительном поклоне, младший поспешно повторяет это движение.
Младший Лисёнок на первый взгляд ничем не отличим от простого человеческого детёныша, даже мягкие уши с чёрными подпалинами ловко прячутся в каштановых, прямых и блестящих, как стекло, волосах. Оба сердца Чайного Лиса сладко сжимаются нежностью, когда он смотрит на мягкие черты лица, на мутные от слепоты, но отчётливо зелёные, напуганные глаза.
Старший Лис, чьё серебристое кимоно не отличается ни пышностью, ни богатым убранством, делает небольшой шажок вперёд и свет из окон делает лукавую улыбку на его маске более мягкой.
- Моё почтение, Чайный Лис. Прошу простить нам нашу задержку, мы не могли не залюбоваться восхитительным садом.
- Отменные манеры. - довольно кивает Лис Ключей и снова неторопливо, чинно устраивается на своей подушке, - Это правда, что у тебя уже есть имя?
- Моё имя Сонгю, Лис Ключей. А моего братика зовут Сонджон. Он слеп от рождения.
- М-моё почтение... - тихо лепечет младший и торопливо кланяется на звук голоса Ки.
- Покажи мне свои хвосты, - наконец подаёт голос хозяин дома, внимательно рассматривая братьев.
Лис по имени Сонгю гордо поднимает голову и за ним распускается огненный, жаркий цветок из пяти огромных хвостов.
- Лис Огня... - восторженно шепчет Химчан, - Как давно эта земля ждала тебя...
- Покажи хвосты, ты проявляешь неуважение к нашему доброму хозяину. - Лис Огня дёргает братишку за руку и узкие глазные прорези на его маске ярко вспыхивают.
- П-простите...
Смущённый, ещё больше напуганный Ребёнок кивает и в уже ночной, густой, как чайная паста, воздух, плавно вытекают два длинных, изящных хвоста, таких же каштановых, как волосы Лисёнка.
- Иди ко мне, Ребёнок. Перед тем, как угостить тебя самым лучшим чаем, тебя должны потрогать мои Зайцы, а они, видишь ли, не спускаются с веранды. Никогда. - ласково говорит Лис Химчан и улыбается.
Старший из Лисят подталкивает братика в спину, но тот спотыкается, путается в полах белоснежного кимоно и чуть не падает.
- Нелепый, как первый снег. Не удивлюсь, если он окажется Зимним Лисом, - добродушно бурчит Ключник, так же внимательно, как и Брат, оглядывая Щенка.
- Ах, простите мне мою глупость, как я мог быть столь груб и негостеприимен! Проходи и ты, Лис Огня, будь моим гостем, надеюсь, тебе понравятся сласти, что мои Зайцы находят в самых далёких уголках вселенной.
Чайный Лис указывает на две мягчайших подушки, разложенные на полу веранды между Близнецами. Лис по имени Сонгю кивает так, словно считает себя равным хозяевам, чинно поднимается по короткой лесенке, не отпуская руки младшего, усаживает его рядом с Чайным Лисом, расправляет его кимоно, и только после этого садится сам. Лисёнок вжимает голову в плечи, ещё раз кланяется, глядя в одну точку, и кусает губы.
- Мой братик напуган, он впервые видит.. точнее слышит других Лисов. - голос у Огненного Лиса под стать улыбке: хитрый, чарующий, немного резкий и с ноткой наглости. Химчану страшно нравится.
- Это не надолго. Всё ненадолго, скоро вся ваша жизнь перемениться... - загадочным шёпотом выговаривает Ключник и встаёт: Лисята предназначены не ему, пора и честь знать. - Брат мой, позволь мне привести к тебе моего ученика, скажем зимой. Он бестолков, хоть и старателен, но за три года, что он живёт у меня - так и не отрастил ни единого хвоста. Быть может, эти дети научат его чему-нибудь.
- Не будь столь строг, Брат мой, твой Лисёнок замечательный. Просто... не так легко Лису научиться летать, не правда ли? Но приводи, приводи на празднование Новой Луны. Мои Зайцы приготовят лучшее угощение и лучшие комнаты для вас.
Лис Ключей благодарно склоняет голову и улыбается под маской - Чайный Лис прекрасно чувствует это.
- Будь послушным ребёнком, Лисёнок.. - Ки треплет младшего по мягким ушкам, и поворачивается к старшему, - А ты... Ты и так знаешь, что нужно делать, не так ли?
Он, по своему обыкновению, не дожидается ответа, и исчезает, взмахнув рукавами, оставив после себя отголоски звона тысяч бубенцов и колокольчиков.
- Ничего не бойся. В этом доме никто не причинит тебе зла, - ласково говорит Лис по имени Химчан и гладит Лисёнка между ушей, - Чувствуешь тёплые лапки? Это мои Зайцы, они - лучшие врачеватели вселенной. Доверься им, и уже к весне твои глаза будут видеть всё. А до этого...
Лис по имени Химчан оборачивается к Огненному Лису и долго на него смотрит. Приходят Зайцы, терпеливо ждут, пока Ребёнок выпьет ароматного чаю, помогают ему встать и уводят в глубь дома, где уже готовы комнаты для нового жильца, где приготовлены мази, отвары и порошки, способные излечить любые раны и болезни.
- Не беспокойся за своего брата, Лис. С моими розовыми Зайцами он в безопасности, окружён заботой, вниманием, теплом и дружеской беседой.
- Я не боюсь. Просто...
- Странно оказаться одному? - понимающе кивает Чайный Лис и наполняет пиалу своего гостя, - Я знаю. Мы с Братцем жили вместе первые три сотни лет. Но моя Нора просторна, в ней много комнат, а мои Зайцы точно угодят вам с их убранством. Они уже знают, какую комнату ты выберешь...
Лис по имени Сонгю, которого так сложно назвать "Лисёнком", довольно машет всеми пятью хвостами, тихо рычит и кивает.
- Я выберу твою комнату, Лис, веками ищущий тепла у смертных. - лукаво шепчет Лис Огня и наклоняется к тому, которому предназначен самим Небом, - Ты прекрасно знаешь это, потому что только моё тепло согреет тебя.
- Наглости тебе не занимать! - смеётся Лис по имени Химчан, и не спорит. Глупо спорить с Данностью, дарованной самим Небом, - Но ты, безусловно прав. Я рад тебе, я ждал тебя тысячу лет.
- Я ждал тебя дольше. С того момента, как зародилась первая из сотни звёзд, породивших нас с Братцем.

Тёмная ночь опускается на сад, обнимает мягкими лапами Лисью Нору, и в её окнах гаснет свет. А в одной из комнат, соседней с той, в которой пять розовых Зайцев рассказывают весёлые сказки будущему Великому Сказочнику, Чайный Лис впервые в жизни засыпает в объятьях того, кто понимает его без всяких слов. И оба его сердца весело трепещут от великой Лисьей Нежности.
Да. Такое Чудо, как Лис Огня по имени Сонгю, достойно того, чтобы ждать его тысячу лет.

OWARI

@темы: находки, лисьи сказочки

---

о, а я так незаметно сорвался!.. ну, пусть )

завтра... сегодня увидим. )

@музыка: Green Crow

@темы: слушать