30.08.2011 в 02:21
Пишет Лейтенатор:Название: На сладкое
Авторы: Лейтенатор, гинолис
Пейринг: Айзен/Хирако
Фандом: Блич
Жанр: PWP, POV, AU
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: размещение только с разрешения автора
Дисклеймер: герои принадлежат Кубо
Саммари: Айзен никого не предавал!!!111пыщьпыщь и через пару десятков лет стал прекрасным капитаном. Но отношения с Хирако у него по-прежнему непростые.
читать дальше
Эта миссия на грунт станет самой отстойной в его жизни. Ску-ко-та! Бывший лейтенант — а ныне капитан Айзен — как и сотню лет назад, усердно корпит над бумагами. Какого меноса их отправили сюда вдвоем — одному Яма-джи ведомо! В ответ на праведное негодование Шинджи Урахара лишь хмыкнул сочувственно и завел было речь о том, что неплохо бы наконец поладить капитану со своим бывшим... Хирако прервал его раздраженно и чересчур поспешно, и фраза осталась странно недоговоренной.
Хирако разваливается в низком мягком кресле и следит за Айзеном. Он не может не признать, пусть и скрепя сердце, что за эти годы ботаник Соуске весьма изменился. Избавился, наконец, от своих дурацких очков, стал увереннее и спокойнее. В нем появилась какая-то расслабленность… и даже некоторое ехидство, которое порой доводит Шинджи до нервной трясучки.
Соуске сверяет листы с донесениями разведгруппы, быстрым и аккуратным почерком заполняет пробелы, глядя на ворох бумаг с легкой улыбкой. Почему-то Хирако она бесит куда больше, чем сосредоточенно-нервное выражение лица, которым тот «радовал» его в бытность лейтенантом.
Нынешний Айзен любит комфорт. В этой его «штаб-квартире» мебель, похоже, вообще антикварная.
Соуске сидит на роскошном диване за низеньким прозрачным столиком. На краю столика пристроилась коробка с пирожными — совершенно бессмысленными в своей крошечности, убежден Шинджи. Айзен ест их неторопливо: растягивает удовольствие. Последнее Хирако умудряется выхватить буквально из-под пальцев бывшего лейтенанта. Вскакивает на ноги — а вдруг отберет? — и отправляет в рот. И правда, вкусно. Но растерянное выражение лица Айзена еще слаще.
Капитан пятого отяда облизывает губы и довольно смеется:
- Не лови ворон, Соуске!
Айзен улыбается в ответ, и его отстраненность сразу же улетучивается.
«Шинджи всё тот же, - думает он. - Ему по-прежнему неймётся от одного моего вида. Несмотря на то, что вид у меня теперь другой… Сколько лет прошло, и всё уже другое, и все другие — ан нет. По-настоящему не меняется ничто… Ну, хорошо, капитан. Будет вам развлечение. Сейчас же».
Хирако присаживается на стол, склоняет голову набок и тянет ехидно:
- Ми-и-и-илый такой, когда улыбаешься, кто бы мог подумать…
- Я всегда милый, разве нет, Шинджико?
Ладонь Соуске внезапно оказывается у него на шее. Проходится длинным мазком.
«Ах, какой ты чувствительный… как мальчишка. Смотри, как легко тебя поймать…»
Хирако шипит сквозь зубы, тянется вслед за ласковой рукою.
- А иногда ты просто невыносим, Соуске...
Ладонь удивительно нежная и теплая. Шинджи трется о нее щекой, щурится, пристально глядя на Айзена. Тот в ответ только притягивает его ближе, улыбаясь и глядя в глаза, не переставая поглаживать. Хирако покусывает губы, которые грозят вот-вот расплыться в широкой ехидной усмешке, и нарочито хмурится.
Айзен не выдерживает, фыркает:
- Что?
- Что это ты делаешь, Соуске-бо? Никак задумал мне горло перегрызть? «С такой сладкой улыбкой это обычно и замышляют».
- Горло?.. - Айзен демонстративно морщится, - это... негигиенично. И не слишком вкусно, мне кажется.
Он выпускает Шинджи и даёт ему возможность отстраниться.
Тот скалится, всем видом излучая довольство.
- Нет? - удивленно приподнимает брови. - Не перегрызть?
«Хм, кто бы мог подумать, что мне так понравится это: дразнить Соуске... и чувствовать его пальцы на своей коже» Шинджи придвигается ближе, заглядывает умильно в карие глаза.
Айзен с улыбкой устраивается поудобней, предоставляя возможность смотреть на себя сверху вниз.
- Нет, не перегрызть, - улыбка на его губах на секунду напоминает чью-то... другую.
Он полулежит на своём немыслимо пафосном диване, небрежно опираясь на подлокотник.
Шинджи плавно перетекает на обтянутый мягкой кожей валик, садится вполоборота, упираясь руками в спинку дивана по обе стороны от лица Айзена. «Так близко... хм... главное, не спугнуть». Эта игра начинает ему нравиться все больше и больше.
- Тогда что же? Должно быть, что-то не менее кровожадное, а, Соуске-бо?
- Я не кровожаден, Шинджи, - отзывается Айзен, глядя на него из-под ресниц.
«…Главное — не спугнуть…»
- Да? А я — вполне, - Шинджи резко наклоняется и прикусывает пухлую нижнюю губу, мгновенно отстраняясь и слизывая выступившую кровь. «Надо же... Сладко».
Соуске морщится, ленивым движением ловит, гладит и мнёт затылок Шинджи; проводит языком по прокушенной губе.
- Какое плебейство!..
Он нажимает на затылок бывшего капитана, заставляя наклониться к себе снова. Целует, не давая отдвинуться, не давая закрыть рот.
Отстраняется сам. Досадливо морщась, трогает языком свою губу.
- Не то чтобы я сомневался в том, что ты хочешь получить от меня ласку, - говорит он тихо, - но самому напрашиваться всё-таки не стоит.
- Хм, а кто тут собирается напрашиваться, а, Соуске-бо?.. Ты ничуть не изменился: как и прежде, ждешь, пока к тебе проявят хоть каплю внимания,чтобы тут же гордо фыркнуть и отказаться от него! Зану-у-уда Соуске-е-е, - тянет Шинджи насмешливо, - или забыл, как вел себя со мной, пока был лейтенантом? Я не забыл: вечно голодные жадные взгляды, ах, бе-еднный бота-аник Соуске.
Хирако запрокидывает голову и хохочет в полный голос. На секунду ему кажется, что смех звучит слишком громко.
Айзен сдерживает улыбку. Проводит рукой от подбородка Шинджи вниз, по шее и груди, - от рубахи отскакивает пара пуговиц.
- О, прошу прощения, - очень серьёзно бормочет Соуске.
Майки или нижней сорочки на Шинджи нету. Ладонь находит сосок и останавливается.
- Ты проявил инициативу?.. Ну надо же! - Шинджи уже совсем не скучно: тихий прилежный Соуске вышел на тропу войны! - Неужели ты так злишься, что готов порвать на мне одежду? Эх, какая славная рубашка... была...
«Игра становится всё занятней. А Соуске - всё наглей. Нет, так не пойдет». Хирако соскальзывает с подлокотника на колени Айзена, улыбается едко ему в лицо.
- Может быть, тебе показать, как нужно, Соуске-бо-о? Небось плоховато было с опытом все эти годы: всё дела, дела...
Айзен смотрит с улыбкой.
«Опытом?.. Интересно, как бы Шинджи среагировал, узнай он чуть поподробнее о… моём опыте… Ну, что же, может быть, когда-нибудь и выясню».
- Хорошо, - говорит он спокойным глубоким голосом, - показывай!..
И тут же проводит ладонями по бокам усевшегося на его коленях Шинджи. Задерживает руки на его ягодицах. Глаза Айзена блестят из-под ресниц странно, металлически-жёлтым.
- О-о-о, - голос Хирако звучит удивленно, - так уже лучше, да.
Он ерзает на широко разведенных коленях, устраиваясь поудобнее. Быстро расстегивает оставшиеся пуговицы, неторопливо скидывает на пол рубашку - вернее, ее остатки. Усмехаясь, берет ладонь Айзена в свои руки и кладет себе на грудь, ведет вниз медленно.
- Надо начинать так, Соуске-бо. Ты запомнишь? Или тебе лучше записывать? - Шинджи склоняется и щекочет его кожу хриплым смешком.Тот откидывает голову, тихо фыркнув. Запускает руки под пояс брюк Шинджи, проводит с силой ладонями. Ткань подозрительно трещит. Ладонь Айзена поворачивается, проходится по животу, снова возвращается на зад.
- А это нужно расстегнуть, - Хирако переводит руку на молнию своих брюк, слегка подталкивая. Он хмыкает, коротко кусает бывшего лейтенанта в шею и зализывает место укуса, смеется хрипло. - Брюки мы рвать не будем.
«Игра? Была какая-то игра? Да к черту». Он быстро расстегивает пуговицы на рубашке Соуске, скользит горячими ладонями по ключицам, груди, животу, царапает ногтями с легким нажимом - его это, черт возьми, заводит, и он не намерен тянуть.
Айзен лишь посмеивается в ответ, неторопливо расстёгивает на Шинджи штаны, мешая кусаться. С силой проводит по его бёдрам руками, стаскивая брюки вместе с бельём. Пальцы скользят по ягодицам, проходятся между ног. Айзен быстро запускает ладони между бёдер Хирако, приподнимает его, освобождая от одежды. Едва сдерживается, чтобы не стиснуть его бессмысленно-сильно. Мир становится похожим на череду вспышек.
Короткие ногти с силой царапают живот Соуске, оставляя красные полосы. Шинджи шипит ему на ухо, пытается уцепиться дрожащими пальцами за пряжку ремня на брюках Айзена. «Ох, чёрт...». Пальцы дрожат и не слушаются, он злится, глядя на чересчур довольное лицо перед собой. «Нет, так не пойдет, мой милый бывший лейтенант». Хирако резко наклоняется и оставляет следы укусов на плече, ключице, прикусывает сосок, вцепившись пальцами в предплечья, сдирая с них рубашку.
Айзен шипит от укусов, беспорядочно гладит и сжимает его повсюду и наконец заставляет Шинджи выгнуться, одной рукой поймав его член, а другой проводя вдоль всего тела. Улыбается ему в лицо немного безумной улыбкой. Оглаживает член и мошонку, прижимает их ладонью к животу Хирако, второй рукой гладит со спины между ног. Иногда сжимает руку для более разнообразных ощущений, - и смотрит неотрывно.
- Бля-я-я-ядь, - Хирако выдыхает хрипло и жарко, выгибается, запрокидывает голову до хруста позвонков, гулко сглатывает и тяжело дышит. Он впивается ногтями в плечи Айзена до крови, дрожит от напряжения, его трясет крупной дрожью. - Ссо-оуске-е-е... ссу-ука... что ты тя-яне-ешь... - Шинджи закусывает губу, шарит трясущимися пальцами по ширинке брюк Айзена, пытаясь подцепить плоскую пряжку ремня, дергает заедающую молнию вниз.
Тот приподнимает бёдра, подставляя застёжку на брюках под пляшущие пальцы, фыркает, когда у Хирако не получается расстегнуть сразу.
Шинджи хрипло матерится, ловит не слушающимися пальцами пряжку, расстегивает ее, дергает вниз молнию и белье, обхватывает тонкими пальцами член с крупной головкой, проводит с силой пальцами вверх-вниз, неотрывно глядя в глаза Айзену. Выгибается всем телом, пытаясь направить его, шипит сквозь стиснутые зубы:
- Соусске... сскотина-а... растяни, я что - сам до-олжен... - захлебывается стоном, когда рука Айзена сжимается на его члене слишком сильно. - Ннну же, Со-о-оуске!
Пальцы нажимают на вход, проводят круг за кругом, усиливая давление, - Айзен ласкает его, а не просто растягивает. Проверяет пальцами, насколько сопротивляются мышцы, и кружит снова. Его ресницы опущены, губы приоткрыты, и выражение на лице неожиданно хищное. Нажимает сильнее...
Губы дрожат, и Шинджи прикусывает их, стонет сквозь стиснутые зубы. Он упирается мокрым лбом в плечо Айзена и насаживается на его пальцы, трахает себя ими, движется резко вверх-вниз, прикрыв глаза. Жар наплывает волнами, накрывает с головой. Наконец он не выдерживает, коротко и рвано выдыхает, поднимается вверх и направляет трясущимися пальцами член Айзена в себя. Опускается медленно, дрожа всем телом.
Соуске прерывисто выдыхает, глядит на Шинджи из-под ресниц мрачным полубезумным взглядом, неровно гладит его ноги и ягодицы, сильно надавливая ладонями. Он вскидывается навстречу, изгибается, приподымая бёдра; хватает его за ягодицы, направляя движения навстречу своим; вбивается в зад Хирако насухую, и, наверное, ему больно - губы кривятся. Тело бьётся о тело, иногда выбивая воздух хлопками, и получается совершенно бесстыдный и очень смешной звук.
Шинджи шипит и упирается в его грудь руками:
- Ссука, куда ты... посу-уху... медленнее, бля-я-ядь! - он кусает его в шею до крови, пытается двигаться медленно и плавно, но бедра сводит от напряжения. Неудобно, чертовски неудобно; он почти воет и тянется сжать собственный член, требующий разрядки.
Айзен выдыхает прерывисто, удерживает Шинджи, мешая тому изменить позу, замедляет движения, стонет негромко. Глаза взблескивают. Соуске улыбается, сжимает руку поверх ладони Хирако, двигает ее вверх-вниз, оглаживает головку. Растягивает обеими руками ягодицы Шинджи в стороны.
Хирако матерится и почти готов заорать от боли и напряжения. Он сплевывает на ладонь, заводит руку за спину и смазывает слюной вход, горящий огнем. Хватается за руки Айзена, царапет его, хрипло дышит, запускает дрожащие пальцы ему в волосы, оттягивает голову и впивается пересохшим ртом в острую улыбку перед своим лицом, проникает языком глубоко и жадно. Начинает двигаться резче, стонет в рот Соуске, опустившись под нужным углом, дергает кулаком по собственному члену и наконец отрывается от губ с протяжным стоном. Еще немного... еще... немного...
Айзен движется размашистей, сильнее; но потом его начинает потряхивать и скручивать - не сразу всего, а небольшими волнами, - и движения становятся всё более беспорядочными. Он бессознательно отворачивается, как только Шинджи оставляет его рот в покое, выгибается, а потом хватает его пуще прежнего, - грубее и жёстче, действительно больно. Он корчится, не желая – остатками сознания – делать Хирако больно – и не в силах контролировать себя. Вспышка пробивает его навылет, оставляя оранжевые огни под зажмуренными веками и короткое удивление: «Я же шею себе сейчас сверну!»
Хирако кажется, что когда Соуске смотрит безумным взглядом - на него, в него, внутри разгорается что-то яростное и огромное, по жилам течет раскаленный жидкий огонь, который заставляет задыхаться и сжать руку на собственном члене еще сильнее - чтобы выплеснуть этот жар из себя. Он кончает Айзену на живот, мышцы сводит от напряжения и спустя пару секунд отпускает. Неловко заваливается на бок, цепляясь из последних сил за расстегнутую истерзанную рубашку Соуске. Хочется материть его последними словами, но даже на это нет сил.
Против ожидания, его поддерживают, - рука Айзена помогает Шинджи улечься на подлокотник рядом. Хирако чувствует, как Соуске вздрагивает ещё раз, и ещё; он укладывает Шинджи рядом с собой, и тот тоже изгибается - от ощущения медленно выскальзывающего из зада расслабляющегося члена. Айзен улыбается, глядя на мгновенно отключившегося Хирако.
Ничего нет слаще тех моментов, когда кому-то удаётся заставить его потерять контроль. Иногда это сильно перчёная сладость; а иногда - очень редко - нежная. С Шинджи нежного не дождёшься… если, конечно, ему не помочь; но довольно и того, что ему удаётся заставить потерять контроль… приятным способом.
Само осознание источника удовольствия уже забавляет.
Хирако по-прежнему любит его дразнить. Но Шинджи только кажется забавным чудовищем; на самом деле он мальчишка, прямой, благородный… добрый. Его маски и ужимки и правда раздражают, даже теперь. Тем приятнее видеть его без них. Кажется, это не так уж и невозможно?.. Правда, Соуске должен признать, что пока что для этого годятся только экстраординарные средства. Но утверждать, что ему это совершенно не нравится, было бы большой ошибкой. Так, может быть, у них всё ещё получится… с удовольствием - и без чрезмерных жертв? Как ты думаешь, Шинджико?..
URL записиАвторы: Лейтенатор, гинолис
Пейринг: Айзен/Хирако
Фандом: Блич
Жанр: PWP, POV, AU
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: размещение только с разрешения автора
Дисклеймер: герои принадлежат Кубо
Саммари: Айзен никого не предавал!!!111пыщьпыщь и через пару десятков лет стал прекрасным капитаном. Но отношения с Хирако у него по-прежнему непростые.
читать дальше
Эта миссия на грунт станет самой отстойной в его жизни. Ску-ко-та! Бывший лейтенант — а ныне капитан Айзен — как и сотню лет назад, усердно корпит над бумагами. Какого меноса их отправили сюда вдвоем — одному Яма-джи ведомо! В ответ на праведное негодование Шинджи Урахара лишь хмыкнул сочувственно и завел было речь о том, что неплохо бы наконец поладить капитану со своим бывшим... Хирако прервал его раздраженно и чересчур поспешно, и фраза осталась странно недоговоренной.
Хирако разваливается в низком мягком кресле и следит за Айзеном. Он не может не признать, пусть и скрепя сердце, что за эти годы ботаник Соуске весьма изменился. Избавился, наконец, от своих дурацких очков, стал увереннее и спокойнее. В нем появилась какая-то расслабленность… и даже некоторое ехидство, которое порой доводит Шинджи до нервной трясучки.
Соуске сверяет листы с донесениями разведгруппы, быстрым и аккуратным почерком заполняет пробелы, глядя на ворох бумаг с легкой улыбкой. Почему-то Хирако она бесит куда больше, чем сосредоточенно-нервное выражение лица, которым тот «радовал» его в бытность лейтенантом.
Нынешний Айзен любит комфорт. В этой его «штаб-квартире» мебель, похоже, вообще антикварная.
Соуске сидит на роскошном диване за низеньким прозрачным столиком. На краю столика пристроилась коробка с пирожными — совершенно бессмысленными в своей крошечности, убежден Шинджи. Айзен ест их неторопливо: растягивает удовольствие. Последнее Хирако умудряется выхватить буквально из-под пальцев бывшего лейтенанта. Вскакивает на ноги — а вдруг отберет? — и отправляет в рот. И правда, вкусно. Но растерянное выражение лица Айзена еще слаще.
Капитан пятого отяда облизывает губы и довольно смеется:
- Не лови ворон, Соуске!
Айзен улыбается в ответ, и его отстраненность сразу же улетучивается.
«Шинджи всё тот же, - думает он. - Ему по-прежнему неймётся от одного моего вида. Несмотря на то, что вид у меня теперь другой… Сколько лет прошло, и всё уже другое, и все другие — ан нет. По-настоящему не меняется ничто… Ну, хорошо, капитан. Будет вам развлечение. Сейчас же».
Хирако присаживается на стол, склоняет голову набок и тянет ехидно:
- Ми-и-и-илый такой, когда улыбаешься, кто бы мог подумать…
- Я всегда милый, разве нет, Шинджико?
Ладонь Соуске внезапно оказывается у него на шее. Проходится длинным мазком.
«Ах, какой ты чувствительный… как мальчишка. Смотри, как легко тебя поймать…»
Хирако шипит сквозь зубы, тянется вслед за ласковой рукою.
- А иногда ты просто невыносим, Соуске...
Ладонь удивительно нежная и теплая. Шинджи трется о нее щекой, щурится, пристально глядя на Айзена. Тот в ответ только притягивает его ближе, улыбаясь и глядя в глаза, не переставая поглаживать. Хирако покусывает губы, которые грозят вот-вот расплыться в широкой ехидной усмешке, и нарочито хмурится.
Айзен не выдерживает, фыркает:
- Что?
- Что это ты делаешь, Соуске-бо? Никак задумал мне горло перегрызть? «С такой сладкой улыбкой это обычно и замышляют».
- Горло?.. - Айзен демонстративно морщится, - это... негигиенично. И не слишком вкусно, мне кажется.
Он выпускает Шинджи и даёт ему возможность отстраниться.
Тот скалится, всем видом излучая довольство.
- Нет? - удивленно приподнимает брови. - Не перегрызть?
«Хм, кто бы мог подумать, что мне так понравится это: дразнить Соуске... и чувствовать его пальцы на своей коже» Шинджи придвигается ближе, заглядывает умильно в карие глаза.
Айзен с улыбкой устраивается поудобней, предоставляя возможность смотреть на себя сверху вниз.
- Нет, не перегрызть, - улыбка на его губах на секунду напоминает чью-то... другую.
Он полулежит на своём немыслимо пафосном диване, небрежно опираясь на подлокотник.
Шинджи плавно перетекает на обтянутый мягкой кожей валик, садится вполоборота, упираясь руками в спинку дивана по обе стороны от лица Айзена. «Так близко... хм... главное, не спугнуть». Эта игра начинает ему нравиться все больше и больше.
- Тогда что же? Должно быть, что-то не менее кровожадное, а, Соуске-бо?
- Я не кровожаден, Шинджи, - отзывается Айзен, глядя на него из-под ресниц.
«…Главное — не спугнуть…»
- Да? А я — вполне, - Шинджи резко наклоняется и прикусывает пухлую нижнюю губу, мгновенно отстраняясь и слизывая выступившую кровь. «Надо же... Сладко».
Соуске морщится, ленивым движением ловит, гладит и мнёт затылок Шинджи; проводит языком по прокушенной губе.
- Какое плебейство!..
Он нажимает на затылок бывшего капитана, заставляя наклониться к себе снова. Целует, не давая отдвинуться, не давая закрыть рот.
Отстраняется сам. Досадливо морщась, трогает языком свою губу.
- Не то чтобы я сомневался в том, что ты хочешь получить от меня ласку, - говорит он тихо, - но самому напрашиваться всё-таки не стоит.
- Хм, а кто тут собирается напрашиваться, а, Соуске-бо?.. Ты ничуть не изменился: как и прежде, ждешь, пока к тебе проявят хоть каплю внимания,чтобы тут же гордо фыркнуть и отказаться от него! Зану-у-уда Соуске-е-е, - тянет Шинджи насмешливо, - или забыл, как вел себя со мной, пока был лейтенантом? Я не забыл: вечно голодные жадные взгляды, ах, бе-еднный бота-аник Соуске.
Хирако запрокидывает голову и хохочет в полный голос. На секунду ему кажется, что смех звучит слишком громко.
Айзен сдерживает улыбку. Проводит рукой от подбородка Шинджи вниз, по шее и груди, - от рубахи отскакивает пара пуговиц.
- О, прошу прощения, - очень серьёзно бормочет Соуске.
Майки или нижней сорочки на Шинджи нету. Ладонь находит сосок и останавливается.
- Ты проявил инициативу?.. Ну надо же! - Шинджи уже совсем не скучно: тихий прилежный Соуске вышел на тропу войны! - Неужели ты так злишься, что готов порвать на мне одежду? Эх, какая славная рубашка... была...
«Игра становится всё занятней. А Соуске - всё наглей. Нет, так не пойдет». Хирако соскальзывает с подлокотника на колени Айзена, улыбается едко ему в лицо.
- Может быть, тебе показать, как нужно, Соуске-бо-о? Небось плоховато было с опытом все эти годы: всё дела, дела...
Айзен смотрит с улыбкой.
«Опытом?.. Интересно, как бы Шинджи среагировал, узнай он чуть поподробнее о… моём опыте… Ну, что же, может быть, когда-нибудь и выясню».
- Хорошо, - говорит он спокойным глубоким голосом, - показывай!..
И тут же проводит ладонями по бокам усевшегося на его коленях Шинджи. Задерживает руки на его ягодицах. Глаза Айзена блестят из-под ресниц странно, металлически-жёлтым.
- О-о-о, - голос Хирако звучит удивленно, - так уже лучше, да.
Он ерзает на широко разведенных коленях, устраиваясь поудобнее. Быстро расстегивает оставшиеся пуговицы, неторопливо скидывает на пол рубашку - вернее, ее остатки. Усмехаясь, берет ладонь Айзена в свои руки и кладет себе на грудь, ведет вниз медленно.
- Надо начинать так, Соуске-бо. Ты запомнишь? Или тебе лучше записывать? - Шинджи склоняется и щекочет его кожу хриплым смешком.Тот откидывает голову, тихо фыркнув. Запускает руки под пояс брюк Шинджи, проводит с силой ладонями. Ткань подозрительно трещит. Ладонь Айзена поворачивается, проходится по животу, снова возвращается на зад.
- А это нужно расстегнуть, - Хирако переводит руку на молнию своих брюк, слегка подталкивая. Он хмыкает, коротко кусает бывшего лейтенанта в шею и зализывает место укуса, смеется хрипло. - Брюки мы рвать не будем.
«Игра? Была какая-то игра? Да к черту». Он быстро расстегивает пуговицы на рубашке Соуске, скользит горячими ладонями по ключицам, груди, животу, царапает ногтями с легким нажимом - его это, черт возьми, заводит, и он не намерен тянуть.
Айзен лишь посмеивается в ответ, неторопливо расстёгивает на Шинджи штаны, мешая кусаться. С силой проводит по его бёдрам руками, стаскивая брюки вместе с бельём. Пальцы скользят по ягодицам, проходятся между ног. Айзен быстро запускает ладони между бёдер Хирако, приподнимает его, освобождая от одежды. Едва сдерживается, чтобы не стиснуть его бессмысленно-сильно. Мир становится похожим на череду вспышек.
Короткие ногти с силой царапают живот Соуске, оставляя красные полосы. Шинджи шипит ему на ухо, пытается уцепиться дрожащими пальцами за пряжку ремня на брюках Айзена. «Ох, чёрт...». Пальцы дрожат и не слушаются, он злится, глядя на чересчур довольное лицо перед собой. «Нет, так не пойдет, мой милый бывший лейтенант». Хирако резко наклоняется и оставляет следы укусов на плече, ключице, прикусывает сосок, вцепившись пальцами в предплечья, сдирая с них рубашку.
Айзен шипит от укусов, беспорядочно гладит и сжимает его повсюду и наконец заставляет Шинджи выгнуться, одной рукой поймав его член, а другой проводя вдоль всего тела. Улыбается ему в лицо немного безумной улыбкой. Оглаживает член и мошонку, прижимает их ладонью к животу Хирако, второй рукой гладит со спины между ног. Иногда сжимает руку для более разнообразных ощущений, - и смотрит неотрывно.
- Бля-я-я-ядь, - Хирако выдыхает хрипло и жарко, выгибается, запрокидывает голову до хруста позвонков, гулко сглатывает и тяжело дышит. Он впивается ногтями в плечи Айзена до крови, дрожит от напряжения, его трясет крупной дрожью. - Ссо-оуске-е-е... ссу-ука... что ты тя-яне-ешь... - Шинджи закусывает губу, шарит трясущимися пальцами по ширинке брюк Айзена, пытаясь подцепить плоскую пряжку ремня, дергает заедающую молнию вниз.
Тот приподнимает бёдра, подставляя застёжку на брюках под пляшущие пальцы, фыркает, когда у Хирако не получается расстегнуть сразу.
Шинджи хрипло матерится, ловит не слушающимися пальцами пряжку, расстегивает ее, дергает вниз молнию и белье, обхватывает тонкими пальцами член с крупной головкой, проводит с силой пальцами вверх-вниз, неотрывно глядя в глаза Айзену. Выгибается всем телом, пытаясь направить его, шипит сквозь стиснутые зубы:
- Соусске... сскотина-а... растяни, я что - сам до-олжен... - захлебывается стоном, когда рука Айзена сжимается на его члене слишком сильно. - Ннну же, Со-о-оуске!
Пальцы нажимают на вход, проводят круг за кругом, усиливая давление, - Айзен ласкает его, а не просто растягивает. Проверяет пальцами, насколько сопротивляются мышцы, и кружит снова. Его ресницы опущены, губы приоткрыты, и выражение на лице неожиданно хищное. Нажимает сильнее...
Губы дрожат, и Шинджи прикусывает их, стонет сквозь стиснутые зубы. Он упирается мокрым лбом в плечо Айзена и насаживается на его пальцы, трахает себя ими, движется резко вверх-вниз, прикрыв глаза. Жар наплывает волнами, накрывает с головой. Наконец он не выдерживает, коротко и рвано выдыхает, поднимается вверх и направляет трясущимися пальцами член Айзена в себя. Опускается медленно, дрожа всем телом.
Соуске прерывисто выдыхает, глядит на Шинджи из-под ресниц мрачным полубезумным взглядом, неровно гладит его ноги и ягодицы, сильно надавливая ладонями. Он вскидывается навстречу, изгибается, приподымая бёдра; хватает его за ягодицы, направляя движения навстречу своим; вбивается в зад Хирако насухую, и, наверное, ему больно - губы кривятся. Тело бьётся о тело, иногда выбивая воздух хлопками, и получается совершенно бесстыдный и очень смешной звук.
Шинджи шипит и упирается в его грудь руками:
- Ссука, куда ты... посу-уху... медленнее, бля-я-ядь! - он кусает его в шею до крови, пытается двигаться медленно и плавно, но бедра сводит от напряжения. Неудобно, чертовски неудобно; он почти воет и тянется сжать собственный член, требующий разрядки.
Айзен выдыхает прерывисто, удерживает Шинджи, мешая тому изменить позу, замедляет движения, стонет негромко. Глаза взблескивают. Соуске улыбается, сжимает руку поверх ладони Хирако, двигает ее вверх-вниз, оглаживает головку. Растягивает обеими руками ягодицы Шинджи в стороны.
Хирако матерится и почти готов заорать от боли и напряжения. Он сплевывает на ладонь, заводит руку за спину и смазывает слюной вход, горящий огнем. Хватается за руки Айзена, царапет его, хрипло дышит, запускает дрожащие пальцы ему в волосы, оттягивает голову и впивается пересохшим ртом в острую улыбку перед своим лицом, проникает языком глубоко и жадно. Начинает двигаться резче, стонет в рот Соуске, опустившись под нужным углом, дергает кулаком по собственному члену и наконец отрывается от губ с протяжным стоном. Еще немного... еще... немного...
Айзен движется размашистей, сильнее; но потом его начинает потряхивать и скручивать - не сразу всего, а небольшими волнами, - и движения становятся всё более беспорядочными. Он бессознательно отворачивается, как только Шинджи оставляет его рот в покое, выгибается, а потом хватает его пуще прежнего, - грубее и жёстче, действительно больно. Он корчится, не желая – остатками сознания – делать Хирако больно – и не в силах контролировать себя. Вспышка пробивает его навылет, оставляя оранжевые огни под зажмуренными веками и короткое удивление: «Я же шею себе сейчас сверну!»
Хирако кажется, что когда Соуске смотрит безумным взглядом - на него, в него, внутри разгорается что-то яростное и огромное, по жилам течет раскаленный жидкий огонь, который заставляет задыхаться и сжать руку на собственном члене еще сильнее - чтобы выплеснуть этот жар из себя. Он кончает Айзену на живот, мышцы сводит от напряжения и спустя пару секунд отпускает. Неловко заваливается на бок, цепляясь из последних сил за расстегнутую истерзанную рубашку Соуске. Хочется материть его последними словами, но даже на это нет сил.
Против ожидания, его поддерживают, - рука Айзена помогает Шинджи улечься на подлокотник рядом. Хирако чувствует, как Соуске вздрагивает ещё раз, и ещё; он укладывает Шинджи рядом с собой, и тот тоже изгибается - от ощущения медленно выскальзывающего из зада расслабляющегося члена. Айзен улыбается, глядя на мгновенно отключившегося Хирако.
Ничего нет слаще тех моментов, когда кому-то удаётся заставить его потерять контроль. Иногда это сильно перчёная сладость; а иногда - очень редко - нежная. С Шинджи нежного не дождёшься… если, конечно, ему не помочь; но довольно и того, что ему удаётся заставить потерять контроль… приятным способом.
Само осознание источника удовольствия уже забавляет.
Хирако по-прежнему любит его дразнить. Но Шинджи только кажется забавным чудовищем; на самом деле он мальчишка, прямой, благородный… добрый. Его маски и ужимки и правда раздражают, даже теперь. Тем приятнее видеть его без них. Кажется, это не так уж и невозможно?.. Правда, Соуске должен признать, что пока что для этого годятся только экстраординарные средства. Но утверждать, что ему это совершенно не нравится, было бы большой ошибкой. Так, может быть, у них всё ещё получится… с удовольствием - и без чрезмерных жертв? Как ты думаешь, Шинджико?..
Тотализатор для прочитавших!!! быстро делать ставки