19.07.2011 в 13:49
Пишет AiGin:I-16
Шинсо/Кьока: Шинсо пытается защитить Гина. Предыстория - на усмотрение автора.
URL записиШинсо/Кьока: Шинсо пытается защитить Гина. Предыстория - на усмотрение автора.
Пишет Murury:
26.10.2011 в 14:11
читать дальше
376. Как-то так.
- ...нь его.
Кьёка почти не слышит. Вокруг шум, изнутри бьёт набат, он чувствует под лезвием чужую плоть, снова, ещё раз. Кьёка смутно помнит, что больше любил наводить иллюзии, запутывать в них, удушать чужую волю, саму душу. Просто пронзать ему никогда не нравилось.
Кровь и грязь, безыдейно, неинтересно.
Айзен не часто интересовался его мнением.
- ...ёка! ...смей!
Кто-то его зовёт. Кто-то настойчивый, знакомый. Кто? Айзен? Чего ты хочешь, Айзен? Его зовут Айзен, Кьёка помнит. Всё ещё.
Кьёке кажется, что время ползёт медленно, как кисель, и на коже ещё одного мёртвого человека пока появился только порез.
Ещё немного.
Айзен, почему бы Айзену не убрать Хогиоку? Кьёка мог бы сказать, что оно пожирает его изнутри, что уже почти убило его, что когда убьёт его - возьмётся за рассудок хозяина, но Айзену вряд ли будет интересно.
Слишком долго ждал.
Слишком привык идти прямо к цели, широкими шагами.
Кьёка от души желает ему успеха.
Зампакто - конечная стадия развития души, и они умирают всегда насовсем. Кьёка не жалеет, что выбрал Айзена.
- Очнись.
Момент просветления - холодный и чистый.
Кьёка поднимает взгляд - ядовитая пика, длинный змеиный хвост, покрытый белой чешуёй, впалый живот, торчащие рёбра, лицо. Огромный рот с острыми, загнутыми внутрь зубами, дикие, больные глаза, торчащие во все стороны всклокоченные волосы.
Шинсо, старый знакомый.
Трясёт его за плечи, глядя в глаза. Всё тело Кьёки покрывает липкая чёрная дрянь, Хогиоку. Оно так ест - облепляет, как медуза, и растворяет в себе. Смотри-ка, а Шинсо не боится испачкаться.
Там, в городе, в реальности, время замерло.
- Не рань его, - говорит Шинсо.
Кьёка чувствует, как кончик его лезвия замер в груди - у Гина.
- Вот как, - произносит он негромко. - Они всё-таки?..
- Да, - Шинсо требовательно смотрит ему в глаза, - да, Кьёка. Пожалуйста.
Рот кривится, пальцы - длинные, цепкие, - больно сжимают плечи.
- Больно, - задумчиво говорит Кьёка. Добавляет, подумав: - Это хорошо. Не думал, что почувствую боль ещё раз.
В голове снова начинает бить набат, всё громче, Кьёка чувствует, как Хогиоку начинает шарить где-то внутри, выискивать, выгрызать. Это не больно. Это навевает... сон.
- Кьёка!.. - Шинсо кричит.
Кьёка с трудом поднимает голову.
- Ладно. Только потому, что ты...
Он не договаривает.
У него осталось немного сил на последнюю иллюзию, их незачем тратить на разговоры.
Бьёт набат.
URL комментария- ...нь его.
Кьёка почти не слышит. Вокруг шум, изнутри бьёт набат, он чувствует под лезвием чужую плоть, снова, ещё раз. Кьёка смутно помнит, что больше любил наводить иллюзии, запутывать в них, удушать чужую волю, саму душу. Просто пронзать ему никогда не нравилось.
Кровь и грязь, безыдейно, неинтересно.
Айзен не часто интересовался его мнением.
- ...ёка! ...смей!
Кто-то его зовёт. Кто-то настойчивый, знакомый. Кто? Айзен? Чего ты хочешь, Айзен? Его зовут Айзен, Кьёка помнит. Всё ещё.
Кьёке кажется, что время ползёт медленно, как кисель, и на коже ещё одного мёртвого человека пока появился только порез.
Ещё немного.
Айзен, почему бы Айзену не убрать Хогиоку? Кьёка мог бы сказать, что оно пожирает его изнутри, что уже почти убило его, что когда убьёт его - возьмётся за рассудок хозяина, но Айзену вряд ли будет интересно.
Слишком долго ждал.
Слишком привык идти прямо к цели, широкими шагами.
Кьёка от души желает ему успеха.
Зампакто - конечная стадия развития души, и они умирают всегда насовсем. Кьёка не жалеет, что выбрал Айзена.
- Очнись.
Момент просветления - холодный и чистый.
Кьёка поднимает взгляд - ядовитая пика, длинный змеиный хвост, покрытый белой чешуёй, впалый живот, торчащие рёбра, лицо. Огромный рот с острыми, загнутыми внутрь зубами, дикие, больные глаза, торчащие во все стороны всклокоченные волосы.
Шинсо, старый знакомый.
Трясёт его за плечи, глядя в глаза. Всё тело Кьёки покрывает липкая чёрная дрянь, Хогиоку. Оно так ест - облепляет, как медуза, и растворяет в себе. Смотри-ка, а Шинсо не боится испачкаться.
Там, в городе, в реальности, время замерло.
- Не рань его, - говорит Шинсо.
Кьёка чувствует, как кончик его лезвия замер в груди - у Гина.
- Вот как, - произносит он негромко. - Они всё-таки?..
- Да, - Шинсо требовательно смотрит ему в глаза, - да, Кьёка. Пожалуйста.
Рот кривится, пальцы - длинные, цепкие, - больно сжимают плечи.
- Больно, - задумчиво говорит Кьёка. Добавляет, подумав: - Это хорошо. Не думал, что почувствую боль ещё раз.
В голове снова начинает бить набат, всё громче, Кьёка чувствует, как Хогиоку начинает шарить где-то внутри, выискивать, выгрызать. Это не больно. Это навевает... сон.
- Кьёка!.. - Шинсо кричит.
Кьёка с трудом поднимает голову.
- Ладно. Только потому, что ты...
Он не договаривает.
У него осталось немного сил на последнюю иллюзию, их незачем тратить на разговоры.
Бьёт набат.