~ притащил пачку листов и залез под одеяло с ними, уткнулся носом

[гинолис]

03.06.2010 в 01:38

Пишет  пис_ака:

"Вне устава". Страшная сказка на ночь
Когда на беззвездном небосводе Общества Душ восходит полная, как настоящая принцесса, луна, в казармах третьего отряда можно услышать леденящие кровь истории. Все это, разумеется, было на самом деле. Может, не совсем так, но обязательно было.

Вне устава

Ненавязчивый кирогин, тень Владыки незримо, но на всех страницах.
Малый рейтинг, большой гон. Целенаправленное попрание самого святого, что только есть - Устава.
ООС, неадекват.
Являет собой еще одно подношение капитану.
Ну и... хва~атит пугать.

В личных покоях капитана третьего отряда темно и слышно, как трещат цикады.
Личные покои капитана третьего отряда - это, собственно говоря, одна-единственная комната на три татами. О, совершенно роскошная комната - после Руконгая. В ней есть шкаф, стол и даже футон. Свой, почти мягкий. Верите?
И вот сейчас, когда в личных покоях капитана третьего отряда темно, а за стеной, в саду, трещат, надрываясь, маленькие противные жучки, на этом самом почти мягком, почти новом, почти свежем футоне сидит лейтенант третьего отряда. И ждет.
Ждет он, разумеется, капитана. Ждет он очень аккуратно - не разрушая темноты и не нарушая тишины. Разве что белая юката в полуночном свете уж слишком потусторонне мерцает, как будто к Ичимару Гину забрела на огонек утопленница. А что? С демона станется соблазнить девку да дать от ворот поворот: хоть за другого иди, хоть в речке топись. В третьем отряде суровый капитан. Что есть, то есть.
Может быть, слишком ярко сверкает сталь обнаженного клинка - на него очень поэтично падает косой лунный луч. Может быть.

Вы спросите, зачем лейтенант сидит на футоне и держит на коленях обнаженный меч? Ну, как. Он же капитана ждет. А вы думали! Уж два часа не шелохнётся и не переведёт взгляда. Долго ли еще?..

А-а, вот и он!
Лейтенант мягко перегруппировывается, различив в ночи скрип половицы. Фусума, прежде чем отъехать в сторону, тоже тихо скрипнули. И вот в миг между этим скрипом и шипением отъезжающей панели лейтенант оказывается на ногах. А меч... меч в его руке опущен. Что ж вы думали, он поджидал капитана, чтобы снести ему голову с плеч? Ха-ха-ха.

Капитан идет нога за ногу (не-ет, что вы, какой пьяный? Боже упаси. Он ходит так всегда), роняет хаори на пол, прохаживается по нему. Лейтенанту кажется: с большим удовольствием прохаживается. Раза два-три туда-обратно. И намурлыкивает себе под нос:
- Подавись. Подавись своим хаори, тупой очкарик. Век бы не видел. Как будто я тебя просил делать меня капитаном.
Нежно так намурлыкивает, как песенку. С двух шагов слов не разобрать, любой бы решил, что это что-то мирное, доброе...
Лейтенант, разумеется, к категории любых не относится.
- Что сегодня? - спрашивает. Думаете, с жалостью? Нет, с раздражением.
- Что сегодня? - мурлыча, переспрашивает капитан. - О, то же, что и вчера, и третьего дня... и месяц назад... Милый Соуске-чан как никто знает, что такое постоянство.
Капитан останавливается аккурат на иероглифе три - ступни меж черт - поднимает глаза на лейтенанта. Улыбается. Растерянно? Виновато?
- Изуру... ну, что ты?
- Я? - синие глаза блестят мрачно. - А что я?
Сильные пальцы мягко перехватывают запястье капитана - не уйдешь, не убежишь. Выворачивают к скупому свету луны. Чисто. Задирают рукав - тоже. Второй - так же.
- Повернись.
- Изуру, - резко.
- Повернись, - чуть громче.
- Пожа~алста, - поворачиваясь на носках, как в танце; рукава птицами взлетают к потолку, но крылья обрублены - падают вниз.
Лейтенант тянет капитанское косоде вниз.
"Раз. Два. Три. Четыре, - считает про себя капитан. Про себя он тоже мурлычет. - Пять. Ше..."
- Та-ак, - тяжелый выдох.
- Больно же, Изуру! - резко оборачиваясь, перехватывая руку. - Что за привычка в свежую рану лазать пальцем! Я ли тебя так учил? В Академии ли тебя учили? Откуда такое берется, я просто не пони...
- Я иду к нему, - лейтенант не слушает.
- Дурак. Ты никуда не идешь, - пальцы капитана незаметно меняют положение и крепко держат запястье лейтенанта.
- Я иду к нему, - повторяет лейтенант, поворачивает руку и сам перехватывает капитанское запястье.
- Я запрещаю! - кричит капитан. Тянется к ножнам. Опаздывает на долю секунды - лейтенант выхватывает из-за его пояса Шинсо и бросает на футон.
- Изуру! - в исступлении, в ярости; в сильном, до тошноты, до сумасшествия беспокойстве. Капитан заламывает руки лейтенанту, но... Но.
- Посмотри. Что он с тобой сделал. Ты даже не можешь справиться со мной. - Лейтенант сидит сверху, прижимая капитана к татами. К хаори - между прочим.
- Если ты к нему пойдешь - ты... ты ко мне больше не прикоснешься! - шипение. Последний козырь.
- Пускай.
Шаг к двери.
Капитан хватает лейтенанта за ноги, роняя на пол.
Лейтенант легко выскальзывает из хватки.
- Омоте во агеро, Вабиске, - поглаживает плашмя по ногам.
Зубы капитана лязгают пострашнее стального клинка. Открытые глаза горят углями. Того и гляди плюнет в прямую спину, в белобрысый затылок.
- Изуру! - жалко, жалобно.
- Я скоро вернусь.
- Он тебя убьет!
- Я не боюсь.
- Я боюсь.
Шуршат фусума.
Губы капитана тоже как будто шуршат.
- Бакудо номер 63.
Громко бряцает выпавший из рук лейтенанта Вабиске.
- Ничего не поделаешь... Наряд!
Громкий топот.
- Тайчо! Тайчо?!
- Вопросы отставить. Лейтенанта проводить в карцер.
- На неделю, Изуру, - тихо.
В ответ лишь безумный яростный блеск синих глаз и презрительно задранная верхняя губа.
"Ты не будешь кричать при посторонних, умный мальчик".
"Читай по губам, капитан.
Я. До. Него. Доберусь".

Конец

@темы: облизнулся, «погладь автора»