погладь автора, я сказаВ
а поскольку писалась сказочка по скайпу. я большинство абзацев так и оставил тут. они мне милы!
25.06.2010 в 14:21
Пишет пис_ака:Сказ о том, как гинолис Айзену-свет-тайчо попался
...а хотите, я расскажу, как гинолис Айзену попался?
Жу-у-уткая история!
Садитесь удобнее и слушайте.
читать дальшеНа западе говорят, что любопытство сгубило кошку.
Чего б они понимали, на этом западе!
На самом деле, нет на свете любопытнее существа, чем кицуне. Это вам скажет любой умный человек.
Ну, на западе просто нету умных людей, вот они и говорят про кошек, бедолаги.
Гинолис был существом противоречивым, и, верно, сам не до конца понимал свою природу. То ли был он кицуне, то ли шинигами, то ли еще какой напастью... А напастью он был еще той! Но вот любопытства у него было - как у десятка священных лис. Точно вам говорю. Именно оно его и привело к месту действия нашей были (а это, безусловно, быль).
А я не сказал, куда?
Простите, стал слаб памятью с годами.
Конечно же, в спальню капитана пятого отряда. Ну, тогда им был Айзен Соуске. Знаете такого? Хех. Еще бы... Стра-а-ашный был человек... страшный. Но была у него одна малюсенькая слабость. Скажу вам по секрету, слабости (иногда даже очень не малюсенькие) есть у каждого. Ищите да обрящете, дети мои!
Кхм. О чем бишь я?
А!
И вот этот капитан, как на грех, ужасно любил спать. Ну вот саке не пои — лучше футон расстели. То ли детство у него было трудное, то ли капитан первый заставлял по ночам горбатиться... А только факт известный (правда, только мне): дайте Айзену-тайчо подушку — и через секунду услышите волшебные тихие звуки.
Да-а, дорогие мои... это дыхание уснувшего любимого мужчины...
О, ну, в смысле, его многие любили. Кхм. Да.
У Айзена-тайчо была на редкость положительная репутация, и не одна девушка (а может, и не только девушка) мечтала услышать, как капитан пятого отряда сопит во сне. Вот только, как настоящий ками (правда, тогда еще только в душе. Да в душЕ, а не в дУше! Хотя... в дУше Айзен Соуске был еще тем богом... кхм), отдыхал бравый капитан исключительно один. И на попытки это изменить реагировал жестко.
Теперь вы понимаете, дети мои, как повезло любопытному гинолису?
Ему, конечно, никто не рассказывал в детстве о том, что нехорошо подбираться к спящим людям... особенно к крепко спящим людям... особенно к таким опасным (если проснется) крепко спящим людям... А может, объясняли, да ведь кицуне же! Чего хочет, то и делает! И никто ему не указ! Да...
Так и оказался маленький мальчик с лисьими ушами и шикарным белоснежным хвостом на подоконнике спальни Айзена Соуске.
Повертел головой, оглядываясь... а было позднее утро, солнце светило ярко (работал за гобантай-тайчо Кьека, за санбантай (кажется, за весь санбантай) — Изуру)... так вот, огляделся лис, а видно хорошо... шикарно даже видно!.. Да так и замер.
Только хвост хищно ходит туда-сюда.
Айзен-свет-тайчо так любил спать, что при виде футона терял силу воли и падал в объятия постельного белья, едва успев скинуть форменную одежду. До юкаты ли?
А день был летний. А день был жаркий.
Солнце припекало уши, хвост нагнетал ветерок, гинолис сощуренными еще больше, чем обычно, глазами оглядывал свою добычу.
Острый согнутый локоть, закрывающий лицо. Темно-шоколадный затылок... видно, что был Айзен-тайчо кудрявеньким в детстве... какая прелесть! Сильная шея с заметными даже издалека мышцами. Широкие... о-о-о... (гинолис мурлыкнул и облизнулся) очень широкие плечи, обласканные золотым загаром... отлынивать от работы изволили? К ре-ечке бегали? ей-богу, как мальчишка!
Соблазнительная линия спины... ямочки на пояснице... о-о, да-а... а вот тут еще более зовущая линия... И простынь.
На самом! (гинолис зашипел) интересном месте!
Правда, Айзен-свет-тайчо, видимо, любил возиться во сне — потому что простынь его прикрывала... весьма прихотливо. Более чем.
Проще говоря, чуть ниже середины ягодиц она снова исчезала, открывая аппетитные окружности, которые так и просились в руки... и-и-и... ну-у же... да что ж вы как лежите-то, Айзен-тайчо!
В общем, дальше видно было только ноги, с мускулистыми бедрами и голенями. Впрочем, кто видел ноги Айзена Соуске — у того язык не повернется сказать "только". Мда-а-а.
Если вы любите женственных юношей, тонких и звонких, то, конечно, Айзен-тайчо вам не по адресу. Но если вы ценитель настоящей мужской красоты, красоты сильного тела воина - тогда... вот вам платок, подотрите слюнки.
Правда, из всей картины в память гинолиса отчего-то сильнее всего врезались пятки. Круглые, удивительно трогательные пятки. Без мозолей и почти розовые.
Узкие детские ступни бесшумно коснулись татами. Белоснежный хвост громко стукнул по полу.
— Приятного аппетита, — пожелал сам себе кицуне, и первым делом провел миниатюрным ребеночьим пальчиком по этим самым пяткам.
— Оя? — нараспев.
Айзен продолжал мирно спать, едва слышно размеренно вдыхая и выдыхая.
— У-у, какие мы со-они... — усмехнулся лис. А потом нагнулся и прикусил солоноватую плотную кожу на щиколотке.
— Кто не спрятался — я не виноват!
Два пальчика характерным жестом отправились вдоль по ноге к самому интересному, что скрывало это восхитительное тело.
— Идет... м-м... лиса... допустим, хвостатая... — придумывал на ходу гинолис. — За малыми... или большими? В общем, за Айзеном Со-о-оуске...
Гобантай-тайчо что-то тихонько пробормотал во сне, но существенных возражений против похода лисы не выдвинул.
— Придет белый кицунэ... — нараспев продолжал маленький демон. — И похитит простынь... — пока рифмы не получалось. — М-м... — пальчики схватили белоснежный полотняный край. — Нэ! — торжествующе закончил лис, сдергивая простынь с ягодиц Айзена.
Игрушка выходила на сла-аву.
От увиденного белые, словно туман над рекой, ресницы гинолиса взлетели вверх, открывая два голодно горящих рубиновых глаза.
— И отчего я не худо-ожник? — промурлыкал лис, наклоняясь и касаясь щекой нежной кожи.
Айзен сладко выдохнул в том аксепте, что да, жаль, и продолжил спать.
— Пейте, дети, молоко, — отчего-то вдруг посоветовал кицуне, забираясь пальцем в ту самую ложбинку, что манила и звала его с самого начала. Можно сказать, у них тут было назначено рандеву.
— Мадам, разрешите познакомиться... — пробасил шепотом лис, осторожно раздвигая ноги гобантай-тайчо и добираясь до тяжелой мошонки. О-о, депиляция — это хорошо. Это благо цивилизации... Однако же поза капитана никак не сулила того, что присоветовал маленький демон фразой выше. И гинолису ничего не оставалось делать, как переключиться на спину Айзена-тайчо.
Спина эта прямо и громко заявляла лису, что ее обладателю жарко. Адское лето, и почему мы все еще в условиях каменного века, да поставьте же кто-то кондиционер, или я уйду жить к Хицугайе... В общем, спина эта была покрыта обворожительными, хотя и редкими, бисеринками (адово слово) пота.
Гинолис муркнул что-то и нагнулся, слизывая одну такую капельку.
— Кхм. Кхм. Кхм, — послышалось от двери тихо, но крайне красноречиво.
Пушистые лисьи уши рефлекторно прижались к голове.
— А чего я, я ничего! И... и вообще! Не виноватый я, он сам пришел! — зашипел гинолис, отползая к окну и даже успев на ходу прикрыть сладкие половинки простыней — ну точь-в-точь как оно было.
— Поговори мне тут! — тон-в-тон прошипели ему (правда, более низким, мужским голосом). — Дома разберемся, половина!
— Тамбовский лис тебе половина! — пискнули с другой стороны окна, и шикарный белоснежный хвостище пропал, как растворился.
— Ах, Айзен-тайчо, Айзен-тайчо... — насмешливо пропел канонный Ичимару Гин, отлынивавший от работы, — что ж вам ночами не спится?
Длинные худые пальцы вплелись в шоколадную гриву, привычно и даже небрежно лаская.
— Гин? — сонные светло-карие глаза остановились на лице Ичимару.
— Не-а, — лукаво улыбнулся тот.
— Нет? — переспросил будущий Владыка, перенимая игривое настроение бывшего своего лейтенанта, и осторожно положил ладони на его талию. — А кто же?
— Я ваш эротический сон, — тихий смешок.
— Кошмар? — выгнутая бровь. Мягкая усмешка.
— А проверьте.
— Сейчас проверим... — и в ту же секунду Ичимару повалили на уже вполне проснувшегося гобантай-тайчо. Обняли, прижали — ну и что, что жарко, ну и что, что пот... Оно же свое, родное. Сладкое... а кое-где соленое. Вкусное...
— Ги-и-ин... — протяжно, на выдохе.
— А-ах, Айзен-тайчо... — и только улыбка дрожит, выдавая чувства.
И никто не замечает двух пушистых ушей за окном и беспокойного кончика хвоста. Никто...
С тех самых пор гинолис часто сидел на подоконнике спальни Айзена Соуске, когда тот спал. И, разумеется, это рано или поздно должно было плохо кончиться.
Был вечер. По веранде колотил жестокий холодный ливень, который, однако, приносил с собой такую свежесть, что многие предпочитали надеть теплое косоде, но дышать им, а не поднятой сотней ног пылью. Почему-то маленький демон решил, что это будет его счастливый день. И вышел на охоту.
Айзен-тайчо, кажется, снова спал (вот ведь футона рядом не клади!), подложив под щеку ладонь и мирно посапывая. Света он не зажигал, и в предзакатных тенях дождливого вечера вся картина приобретала особую прелесть.
Вот только закутан капитан был едва ли не до самой шеи.
— Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная... — промурлыкал гинолис, аккуратно отгибая угол одеяла...
Как вдруг почувствовал на своем запястье стальной, не побоюсь этого слова, захват.
Лис огорошенно переводил взгляд со спящего Айзена Соуске на Айзена Соуске, поймавшего его за руку.
— Кудакеро, — негромкий властный голос заставляет ледяные мурашки маршировать по спине. Шерсть на хвосте и ушах лиса — дыбом.
Спящий Айзен Соуске пропадает. Зато в ножнах бодрствующего появляется зампакто.
"Ка-ак интре-есно!.."
— Ты плохо скрываешь свою рейацу, оборотень, — презрительно проронил Айзен. — Кто ты? Назовись, — явный приказ.
— Кто я-а-а... — гинолис склонил голову к плечу и насмешливо улыбнулся. — М-м... загадка природы? Восьмое чудо све-е...
Легое мальчишеское тело бросили на теплый, нагретый телом будущего ками футон. Прижали, усевшись на бедра, заведя руки над головой.
— Кто. Ты. Пока лишь этот вопрос.
— А на кого я похо-ож?... — сладким голосочком, чтобы в холодных карих глазах мелькнуло раздражение — хоть что-то.
— Гин? — четко очерченные брови взмывают вверх недоверчиво.
— Ну-у-у... это половина, — смешок. — Ответа...
Маленькие пальчики поглаживают смуглые пальцы Айзена.
— А еще-о-о? — перед Соуске возникает пушистый белый хвост, а уши на голове мальчишки призывно подергиваются.
— Лис? — внезапно охрипшим голосом.
— У-у-умный ма-альчик... А вместе?
— Гин... Гинолис? — сглотнув. Сощурившись. Не отводя настороженного взгляда.
— Ай, молодец! — громко хлопают вдруг освободившиеся ладоши, и кицуне оказывается на коленях будущего Владыки, совершенно не ожидавшего такого поворота.
— Ну, теперь ты знаешь мое... м-м... ну, да, можно сказать, имя; так что я отныне выполняю твои желания... пока не надоест, — очаровательная улыбка. — Скорее-скорее! Мне уже не терпится услышать первое! — поглаживая по щеке, пока замешкался.
И почему-то у Айзена Соуске и мысли не возникает о мировом господстве или безграничной силе.
URL записи...а хотите, я расскажу, как гинолис Айзену попался?
Жу-у-уткая история!
Садитесь удобнее и слушайте.
читать дальшеНа западе говорят, что любопытство сгубило кошку.
Чего б они понимали, на этом западе!
На самом деле, нет на свете любопытнее существа, чем кицуне. Это вам скажет любой умный человек.
Ну, на западе просто нету умных людей, вот они и говорят про кошек, бедолаги.
Гинолис был существом противоречивым, и, верно, сам не до конца понимал свою природу. То ли был он кицуне, то ли шинигами, то ли еще какой напастью... А напастью он был еще той! Но вот любопытства у него было - как у десятка священных лис. Точно вам говорю. Именно оно его и привело к месту действия нашей были (а это, безусловно, быль).
А я не сказал, куда?
Простите, стал слаб памятью с годами.
Конечно же, в спальню капитана пятого отряда. Ну, тогда им был Айзен Соуске. Знаете такого? Хех. Еще бы... Стра-а-ашный был человек... страшный. Но была у него одна малюсенькая слабость. Скажу вам по секрету, слабости (иногда даже очень не малюсенькие) есть у каждого. Ищите да обрящете, дети мои!
Кхм. О чем бишь я?
А!
И вот этот капитан, как на грех, ужасно любил спать. Ну вот саке не пои — лучше футон расстели. То ли детство у него было трудное, то ли капитан первый заставлял по ночам горбатиться... А только факт известный (правда, только мне): дайте Айзену-тайчо подушку — и через секунду услышите волшебные тихие звуки.
Да-а, дорогие мои... это дыхание уснувшего любимого мужчины...
О, ну, в смысле, его многие любили. Кхм. Да.
У Айзена-тайчо была на редкость положительная репутация, и не одна девушка (а может, и не только девушка) мечтала услышать, как капитан пятого отряда сопит во сне. Вот только, как настоящий ками (правда, тогда еще только в душе. Да в душЕ, а не в дУше! Хотя... в дУше Айзен Соуске был еще тем богом... кхм), отдыхал бравый капитан исключительно один. И на попытки это изменить реагировал жестко.
Теперь вы понимаете, дети мои, как повезло любопытному гинолису?
Ему, конечно, никто не рассказывал в детстве о том, что нехорошо подбираться к спящим людям... особенно к крепко спящим людям... особенно к таким опасным (если проснется) крепко спящим людям... А может, объясняли, да ведь кицуне же! Чего хочет, то и делает! И никто ему не указ! Да...
Так и оказался маленький мальчик с лисьими ушами и шикарным белоснежным хвостом на подоконнике спальни Айзена Соуске.
Повертел головой, оглядываясь... а было позднее утро, солнце светило ярко (работал за гобантай-тайчо Кьека, за санбантай (кажется, за весь санбантай) — Изуру)... так вот, огляделся лис, а видно хорошо... шикарно даже видно!.. Да так и замер.
Только хвост хищно ходит туда-сюда.
Айзен-свет-тайчо так любил спать, что при виде футона терял силу воли и падал в объятия постельного белья, едва успев скинуть форменную одежду. До юкаты ли?
А день был летний. А день был жаркий.
Солнце припекало уши, хвост нагнетал ветерок, гинолис сощуренными еще больше, чем обычно, глазами оглядывал свою добычу.
Острый согнутый локоть, закрывающий лицо. Темно-шоколадный затылок... видно, что был Айзен-тайчо кудрявеньким в детстве... какая прелесть! Сильная шея с заметными даже издалека мышцами. Широкие... о-о-о... (гинолис мурлыкнул и облизнулся) очень широкие плечи, обласканные золотым загаром... отлынивать от работы изволили? К ре-ечке бегали? ей-богу, как мальчишка!
Соблазнительная линия спины... ямочки на пояснице... о-о, да-а... а вот тут еще более зовущая линия... И простынь.
На самом! (гинолис зашипел) интересном месте!
Правда, Айзен-свет-тайчо, видимо, любил возиться во сне — потому что простынь его прикрывала... весьма прихотливо. Более чем.
Проще говоря, чуть ниже середины ягодиц она снова исчезала, открывая аппетитные окружности, которые так и просились в руки... и-и-и... ну-у же... да что ж вы как лежите-то, Айзен-тайчо!
В общем, дальше видно было только ноги, с мускулистыми бедрами и голенями. Впрочем, кто видел ноги Айзена Соуске — у того язык не повернется сказать "только". Мда-а-а.
Если вы любите женственных юношей, тонких и звонких, то, конечно, Айзен-тайчо вам не по адресу. Но если вы ценитель настоящей мужской красоты, красоты сильного тела воина - тогда... вот вам платок, подотрите слюнки.
Правда, из всей картины в память гинолиса отчего-то сильнее всего врезались пятки. Круглые, удивительно трогательные пятки. Без мозолей и почти розовые.
Узкие детские ступни бесшумно коснулись татами. Белоснежный хвост громко стукнул по полу.
— Приятного аппетита, — пожелал сам себе кицуне, и первым делом провел миниатюрным ребеночьим пальчиком по этим самым пяткам.
— Оя? — нараспев.
Айзен продолжал мирно спать, едва слышно размеренно вдыхая и выдыхая.
— У-у, какие мы со-они... — усмехнулся лис. А потом нагнулся и прикусил солоноватую плотную кожу на щиколотке.
— Кто не спрятался — я не виноват!
Два пальчика характерным жестом отправились вдоль по ноге к самому интересному, что скрывало это восхитительное тело.
— Идет... м-м... лиса... допустим, хвостатая... — придумывал на ходу гинолис. — За малыми... или большими? В общем, за Айзеном Со-о-оуске...
Гобантай-тайчо что-то тихонько пробормотал во сне, но существенных возражений против похода лисы не выдвинул.
— Придет белый кицунэ... — нараспев продолжал маленький демон. — И похитит простынь... — пока рифмы не получалось. — М-м... — пальчики схватили белоснежный полотняный край. — Нэ! — торжествующе закончил лис, сдергивая простынь с ягодиц Айзена.
Игрушка выходила на сла-аву.
От увиденного белые, словно туман над рекой, ресницы гинолиса взлетели вверх, открывая два голодно горящих рубиновых глаза.
— И отчего я не худо-ожник? — промурлыкал лис, наклоняясь и касаясь щекой нежной кожи.
Айзен сладко выдохнул в том аксепте, что да, жаль, и продолжил спать.
— Пейте, дети, молоко, — отчего-то вдруг посоветовал кицуне, забираясь пальцем в ту самую ложбинку, что манила и звала его с самого начала. Можно сказать, у них тут было назначено рандеву.
— Мадам, разрешите познакомиться... — пробасил шепотом лис, осторожно раздвигая ноги гобантай-тайчо и добираясь до тяжелой мошонки. О-о, депиляция — это хорошо. Это благо цивилизации... Однако же поза капитана никак не сулила того, что присоветовал маленький демон фразой выше. И гинолису ничего не оставалось делать, как переключиться на спину Айзена-тайчо.
Спина эта прямо и громко заявляла лису, что ее обладателю жарко. Адское лето, и почему мы все еще в условиях каменного века, да поставьте же кто-то кондиционер, или я уйду жить к Хицугайе... В общем, спина эта была покрыта обворожительными, хотя и редкими, бисеринками (адово слово) пота.
Гинолис муркнул что-то и нагнулся, слизывая одну такую капельку.
— Кхм. Кхм. Кхм, — послышалось от двери тихо, но крайне красноречиво.
Пушистые лисьи уши рефлекторно прижались к голове.
— А чего я, я ничего! И... и вообще! Не виноватый я, он сам пришел! — зашипел гинолис, отползая к окну и даже успев на ходу прикрыть сладкие половинки простыней — ну точь-в-точь как оно было.
— Поговори мне тут! — тон-в-тон прошипели ему (правда, более низким, мужским голосом). — Дома разберемся, половина!
— Тамбовский лис тебе половина! — пискнули с другой стороны окна, и шикарный белоснежный хвостище пропал, как растворился.
— Ах, Айзен-тайчо, Айзен-тайчо... — насмешливо пропел канонный Ичимару Гин, отлынивавший от работы, — что ж вам ночами не спится?
Длинные худые пальцы вплелись в шоколадную гриву, привычно и даже небрежно лаская.
— Гин? — сонные светло-карие глаза остановились на лице Ичимару.
— Не-а, — лукаво улыбнулся тот.
— Нет? — переспросил будущий Владыка, перенимая игривое настроение бывшего своего лейтенанта, и осторожно положил ладони на его талию. — А кто же?
— Я ваш эротический сон, — тихий смешок.
— Кошмар? — выгнутая бровь. Мягкая усмешка.
— А проверьте.
— Сейчас проверим... — и в ту же секунду Ичимару повалили на уже вполне проснувшегося гобантай-тайчо. Обняли, прижали — ну и что, что жарко, ну и что, что пот... Оно же свое, родное. Сладкое... а кое-где соленое. Вкусное...
— Ги-и-ин... — протяжно, на выдохе.
— А-ах, Айзен-тайчо... — и только улыбка дрожит, выдавая чувства.
И никто не замечает двух пушистых ушей за окном и беспокойного кончика хвоста. Никто...
С тех самых пор гинолис часто сидел на подоконнике спальни Айзена Соуске, когда тот спал. И, разумеется, это рано или поздно должно было плохо кончиться.
Был вечер. По веранде колотил жестокий холодный ливень, который, однако, приносил с собой такую свежесть, что многие предпочитали надеть теплое косоде, но дышать им, а не поднятой сотней ног пылью. Почему-то маленький демон решил, что это будет его счастливый день. И вышел на охоту.
Айзен-тайчо, кажется, снова спал (вот ведь футона рядом не клади!), подложив под щеку ладонь и мирно посапывая. Света он не зажигал, и в предзакатных тенях дождливого вечера вся картина приобретала особую прелесть.
Вот только закутан капитан был едва ли не до самой шеи.
— Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная... — промурлыкал гинолис, аккуратно отгибая угол одеяла...
Как вдруг почувствовал на своем запястье стальной, не побоюсь этого слова, захват.
Лис огорошенно переводил взгляд со спящего Айзена Соуске на Айзена Соуске, поймавшего его за руку.
— Кудакеро, — негромкий властный голос заставляет ледяные мурашки маршировать по спине. Шерсть на хвосте и ушах лиса — дыбом.
Спящий Айзен Соуске пропадает. Зато в ножнах бодрствующего появляется зампакто.
"Ка-ак интре-есно!.."
— Ты плохо скрываешь свою рейацу, оборотень, — презрительно проронил Айзен. — Кто ты? Назовись, — явный приказ.
— Кто я-а-а... — гинолис склонил голову к плечу и насмешливо улыбнулся. — М-м... загадка природы? Восьмое чудо све-е...
Легое мальчишеское тело бросили на теплый, нагретый телом будущего ками футон. Прижали, усевшись на бедра, заведя руки над головой.
— Кто. Ты. Пока лишь этот вопрос.
— А на кого я похо-ож?... — сладким голосочком, чтобы в холодных карих глазах мелькнуло раздражение — хоть что-то.
— Гин? — четко очерченные брови взмывают вверх недоверчиво.
— Ну-у-у... это половина, — смешок. — Ответа...
Маленькие пальчики поглаживают смуглые пальцы Айзена.
— А еще-о-о? — перед Соуске возникает пушистый белый хвост, а уши на голове мальчишки призывно подергиваются.
— Лис? — внезапно охрипшим голосом.
— У-у-умный ма-альчик... А вместе?
— Гин... Гинолис? — сглотнув. Сощурившись. Не отводя настороженного взгляда.
— Ай, молодец! — громко хлопают вдруг освободившиеся ладоши, и кицуне оказывается на коленях будущего Владыки, совершенно не ожидавшего такого поворота.
— Ну, теперь ты знаешь мое... м-м... ну, да, можно сказать, имя; так что я отныне выполняю твои желания... пока не надоест, — очаровательная улыбка. — Скорее-скорее! Мне уже не терпится услышать первое! — поглаживая по щеке, пока замешкался.
И почему-то у Айзена Соуске и мысли не возникает о мировом господстве или безграничной силе.
@темы: облизнулся, пис_ака, подарки, «погладь автора»
-
-
25.06.2010 в 22:36