[гинолис]

03.01.2014 в 21:29

Пишет  Aizen Sousuke Team 2013:
Команда Айзена Соуске. Тема 5: ангст/драма. «Милосердие», драббл, G

Название: Милосердие
Команда: Aizen Sousuke Team 2013
Тема: ангст/драма
Пейринг/Персонажи: Айзен, Хинамори, Ичимару
Размер: драббл, 958 слов
Жанр: драма у каждого своя
Рейтинг: G
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite
Саммари: слабый не способен быть милосердным. Но милосердие "сильных" безобразней всего.
Предупреждения: этика

Сломанные игрушки совсем не забавны, но Соуске — в его собственном понимании — никогда не бывает жесток. Выбрасывая очередную наскучившую куклу, он чувствует только раздражение и пустоту. Увы, воодушевление от новой говорящей марионетки тоже слишком скоро сменяется ими. Никто не держится достаточно долго, чтобы можно было начать настоящую игру.
Люди слабы, но это полбеды. Они отчего-то кичатся этим — и вот это уже неприятно. Чем дальше заходит Соуске, тем больше видит вокруг чужой слабости. Шинигами, чьи души сочатся силой, словно перезрелые плоды, и те оказываются на поверку ненамного интереснее кукол, с которыми Соуске играл раньше. Сообщество душ, Генсей, Уэко Мундо — все в конечном итоге держится на слабости. Никто, кроме зарвавшихся психов, не способен через нее перешагнуть. Соуске не псих. И лелеять чужую глупость не намерен. Чтобы быть богом нового мира, необходимо уничтожить старых богов. Соуске пристально смотрит по сторонам и не находит никого, кто мог бы называться богом. Выходит, чтобы оказаться на престоле, достаточно его занять. Как-то слишком просто...
— Капитан Айзен, можно? — тонкий, полный обожания голос слышится из-за седзи.
Эту девочку, Хинамори Момо, Соуске выбрал сам. Пошел по пути наименьшего сопротивления. Тот, кто видит в тебе идола, — слеп. Влюбленный слеп по определению. И сам находит оправдания и объяснения любым твоим поступкам, не нужно даже напрягаться. Вот только подобные игры Соуске совсем не интересуют.
— Да, Момо, входи, — Соуске тепло улыбается. Он уверен, что Хинамори видит в его улыбке тепло, потому что ищет его там. Он всегда вызывает именно те эмоции, которые хочет вызвать: любовь, уважение, трепет, поклонение, страх. Какой дурак сказал, что лишь ками-сама дарует высокие чувства? Вызванные чувства будут высоки настолько, насколько ты сам посмеешь подняться. Это и есть секрет божественной сущности: сметь.
— Я принесла вам немного мандзю… — Хинамори мнется на пороге, предсказуемо краснеет. Соуске порядком надоела эта игрушка, но он достаточно владеет собой, чтобы подавить пренебрежение. — Я приготовила их сама…
— Как это мило с твоей стороны, Момо, — Соуске треплет ее по волосам. — Уверен, это очень вкусно. Поставь сюда.
Сладости Соуске не любит, точнее — не имеет никаких предпочтений в том, что не влияет на его планы. Хинамори прячет обиженный взгляд, и Соуске пробует мандзю — глаза Момо напоминают пустые плошки, она смотрит на капитана, словно он показал ей фокус.
— Я хотела… спросить вас, капитан Айзен… — Хинамори снова опускает взгляд в пол. Это раздражает.
— Не надо смущаться, Момо. Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все, что тебя волнует.
— Да, капитан… Я думала, что… — Хинамори долго подбирает слова. Наконец ее взгляд вспыхивает — видимо, смелость одержала победу над другими чувствами. — Скажите, ведь жестокость — это глупо?
Соуске аккуратно берет Хинамори за подбородок, долго разглядывает ее лицо:
— Излишняя жестокость — признак слабости. Только сильный может позволить себе быть милосердным, — размеренно произносит он. Соуске никогда не лжет без причины. Хинамори была бы горда, если бы понимала и знала, сколько и какую правду говорит ей капитан. — Почему ты это спросила?
— Я… понимаете… лейтенант Кира… он… ему плохо. Капитан Ичимару совсем не такой, как вы, он… обижает Киру и делает это специально. Я сказала лейтенанту Кире, что попрошу вас поговорить с его капитаном. Я должна была сначала спросить у вас. Простите.
— Ну что ты. Ты все сделала верно. Я поговорю с капитаном Ичимару, все же он мой бывший лейтенант.
— Спасибо! — глаза Хинамори вновь вспыхивают. — Капитан Айзен, вы… самый замечательный.
— Не волнуйся за лейтенанта Киру, — Соуске снова улыбается и раздвигает седзи, подсказывая Хинамори, что пришло время оставить его одного. Она послушно выходит.
Гин — интересная кукла, ее Соуске вырастил себе сам, чтобы держать поближе — богам нужны служители, иначе культ не задастся. Ичимару своеволен и неконтролируем, поэтому улыбки, которые он вызывает у Соуске, вполне искренни. Играть с Гином все еще интересно, а тот, по всей видимости, впитал достаточно и теперь учится играть сам. Это тоже любопытно. Надо будет взглянуть, как чувствует себя его подопечный.
Соуске успевает только подумать, как Гин является сам. Удивительно смышленый мальчик, всегда появляется вовремя, говорит только к месту, выполняет приказы быстро и эффективно, пусть и по-своему, и за язык его ловить становится все сложнее, хотя обыкновенно все происходит наоборот: со временем люди становятся скучны и предсказуемы, словно заезженные пластинки. Таков Тоусен, таков был капитан Хирако. Все, кроме Гина, скользкого, как змея, и легкого, как ветер.
— На тебя жалуются, Гин, — начинает Соуске с ходу.
— Ой, — притворно удивляется Гин и всплескивает руками, — неужели раскрылась моя маленькая шутка с фальшивыми бабочками? А у малыша Тоширо было такое лицо-о, когда сообщили, что на всех косодэ маленького размера теперь будут вышивать любимых персонажей, чтобы деткам было веселее. Как думаете, он выбрал бы дракончика или все же супермена?
— Полагаю, ты заскучал? — Соуске не комментирует действия Гина и не призывает к порядку. Но Гин мигом серьезнеет. Улыбаться, конечно, не перестает, но Соуске явственно чувствует, как меняется его рейацу, густеет и течет ровнее. — Мне донесли, что ты жесток со своим лейтенантом. Что ты на это скажешь?
— Что вы, Айзен-тайчо, как можно, — с виду Гин совершенно безмятежен. — Жестокость — удел слабых, вам было бы за меня стыдно, будь это так. Мальчик просто излишне чувствителен, я учу его, только и всего.
— Чему же, Гин?
— Сло-ожно сказать. Всему, всему-всему, — Гин вновь впадает в игривое настроение, и Соуске не может не улыбаться. Наверное, это лучшая его работа, хороший образец.
Гин выскальзывает из кабинета Соуске так незаметно и быстро, что остается только уколоть его вслед рейацу. Соуске вновь остается один. Он размышляет о том, что настоящее искусство должно быть плодом многолетней работы. Сколько испорченного материала приходится отбрасывать, прежде чем получится что-то стоящее. У Соуске много времени и еще больше терпения. Ему нужно больше, гораздо больше кукол. Потому что в тронном зале Соуске всегда будет лишь один трон, и вокруг него должны стоять его собственные творения: если не он создатель этого мира, то хотя бы населить его он в силах. Однако, вопреки собственным мыслям, Соуске чувствует разочарование и пустоту. Время, отведенное им на пребывание в Сейрейтее, почти истекло. Пора избавляться от не оправдавших себя игрушек. Соуске думает, что стоит начать с Хинамори. Он будет милосердным.

@темы: Битва персонажей, «Bleach», «погладь автора», пр@картиночки!